Когда отец отправлялся в город пить вино и есть мясо с дядюшкой Ханем, он всегда брал меня с собой. Однажды он не взял меня, так я пробежал десять с лишним ли и нашёл их в том же ресторанчике под названием «Благоухание». Они, похоже, что-то обсуждали, лица их были серьёзные. Кастрюля с собачьим мясом на столе между ними дышала паром и источала призывный аромат. Увидев их, я заревел. Не то чтобы от аромата собачьего мяса. Мне казалось, что отец поступает непорядочно, я так непоколебимо ему предан, решительно выступаю на его стороне в войне с матерью, а также храню секреты его близких отношений с тётей Дикой Мулихой, а он – нате вам! – сбегает в одиночку есть собачье мясо и даже не берёт меня с собой, разве не обидно? Завидев меня, отец остался равнодушным:
– А ты как здесь оказался, пацан?
– Сам пошёл мясо есть, а меня чего не взял? Или я тебе не сын родной?
Чуть смутившись, отец сказал дядюшке Ханю:
– Почтенный Хань, ты только глянь на этого моего сыночка, это надо быть таким обжорой?
– Сам удрал мясо есть, а меня бросил пробавляться редькой и солёными овощами с Ян Юйчжэнь, да ещё обжорой обзываешься, какой ты отец после этого! – выпалил я. Это был не упрёк, в душе поднялась такая обида, аромат собачьего мяса ещё пуще шибанул в нос, на глазах выступили слёзы и, в конце концов, покатились ручьём.
– Любопытный парнишка, – усмехнулся дядюшка Хань. – Твой сын, почтенный Ло, молодцом, говорить умеет. – Потом подозвал меня: – Иди сюда, приятель, садись, ешь, сколько влезет, я давно уже слышал, что ты любитель мяса, такие дети смышлёные. Потом захочешь мяса, приходи ко мне, обязательно накормлю досыта. Хозяйка, подай-ка ему чашку и палочки…
Ну и вкусная в тот день была собачатина! Я ел и ел, измазанная маслом и мукой хозяйка то и дело добавляла в котёл куски мяса и кипятка. Ел я сосредоточенно, не обращая внимания на расспросы дядюшки Ханя. Слышал, как отец сказал хозяйке:
– Этот мой сынок может полсобаки съесть за один присест.
Слышал слова дядюшки Ханя:
– Что же ты, почтенный Ло, довёл сына до такого? Нужно, чтобы он обязательно ел мясо, если мужчина не ест мяса, это никуда не годится. Почему в Китае физкультура не на высоте? В конечном итоге из-за того, что мяса едим мало. Попросту говоря, отдай мне Сяотуна в сыновья, и вся недолга. Он у меня три раза в день мясо есть будет.
Проглотив кусок мяса, я улучил момент, поднял голову и, переполненный эмоциями, полными слёз глазами с глубокой признательностью глянул на дядюшку Ханя.
– Как, Сяотун, будешь мне сыном? – Он потрепал меня по голове: – Станешь моим сыном, точно будешь есть мясо.
Я решительно кивнул…
Невезучий дядюшка Хань, лёжа в канаве и хлопая глазами, смотрел, как мы пробегаем рядом с его мотоциклом. Тот лежал у дерева, мотор ещё грохотал, искривлённое от удара о ствол колесо ещё вращалось, хоть и с трудом: обода со скрежетом тёрлись о крыло. Слышно было, как он крикнул нам вслед:
– Ян Юйчжэнь, вы в город? Передайте там, чтобы мне приехали помочь…
Думаю, мать даже не разобрала, что крикнул дядюшка Хань. Ею владели, наверное, лишь досада и гнев, а может быть, сожаление и надежда. Я не она, могу лишь догадываться, что у неё на уме. Может, она и сама не понимала, что у неё творится в душе. Помня дядюшкину доброту, когда он угощал меня собачьим мясом, я хотел помочь ему выбраться из канавы, но из руки матери было не вырваться.
Нас быстро обошёл велосипедист, казалось, он нас побаивается. Я с первого взгляда узнал его: это Шэнь Ган, который должен нам две тысячи юаней. На самом деле давно уже не две. Он занял их больше двух лет назад под два фэня в месяц, и процент на процент, как говорится, «осёл знай себе катается по земле», вот на сегодняшний день уже накатался на все три тысячи, мать вроде говорила. Я не раз вместе с матерью ходил к нему домой требовать деньги, поначалу он признавал долг и говорил, что скоро изыщет средства и вернёт деньги, но потом пошёл в отказ, стал, как говорится, изображать дохлую собаку. Вытаращив глаза, он говорил матери: