— Я погиб! — прошептал торговец.
— Наоборот: вы спасены, разрази меня гром. Никогда вы не сможете совершить ради святого дела все то, что намерен совершить я.
Никола Пулен застонал.
— Ну-ну, мужайтесь, — сказал Робер Брике. — Придите в себя. Вы обрели брата, брата Робера Брике. Возьмите одну кирасу, а я возьму две другие. Сверх того я дарю вам свои наручни, набедренники и перчатки. А теперь — вперед, и да здравствует Лига!
— Вы пойдете со мной?
— Я помогу вам донести куда следует доспехи, благодаря которым мы одолеем филистимлян: указывайте дорогу, я следую за вами.
В душу несчастного судейского чиновника запала искра вполне естественного подозрения, но она погасла, едва вспыхнув.
“Если бы он хотел погубить меня, — подумал Пулен, — стал бы он признаваться, что я ему знаком?”
Вслух же он сказал:
— Что ж, раз вы непременно этого желаете, пойдемте со мной.
— На жизнь и на смерть с вами! — вскричал Робер Брике, сжимая в своей руке руку вновь обретенного союзника. Другой рукой он ликующим жестом высоко поднял свой груз железного лома.
Оба пустились в путь.
Минут через двадцать Никола Пулен добрался до Маре. Он был весь в поту, разгоряченный не только быстрой ходьбой, но и живостью беседы на политические темы.
— Какого воина я завербовал! — прошептал Никола Пулен, останавливаясь неподалеку от дворца Гизов.
“Я так и полагал, что мои доспехи дойдут сюда”, — подумал Брике.
— Друг, — сказал Никола Пулен, с трагическим видом поворачиваясь к Брике, стоявшему тут же с самым невинным выражением лица, — даю вам одну минуту на размышление, прежде чем вы вступите в логово льва. Вы еще можете удалиться, если совесть у вас не чиста.
— Ну что там! — сказал Брике. — Я еще не то видывал. Et non intremuit medulla mea[2], — продекламировал он. — Ax, простите, вы, может быть, не знаете латыни?
— А вы знаете?
— Сами можете судить.
“Ученый, смелый, сильный, состоятельный — какая находка для нас!” — подумал Пулен.
— Что ж, войдем.
И он повел Брике к огромным воротам дворца Гизов, которые и открылись после третьего удара бронзового молотка.
Двор был полон стражи и еще каких-то людей, закутанных в плащи и бродивших взад и вперед, подобно теням.
Света в окнах дворца не было видно. В одном углу стояли наготове восемь оседланных и взнузданных лошадей.
Удары молотка заставили большинство собравшихся здесь людей обернуться и даже выстроиться в шеренгу для встречи вновь прибывших.
Тогда Никола Пулен, наклонившись к уху человека, выполнявшего функции привратника и приоткрывшего дверное окошечко, назвал свое имя.
— Со мной верный товарищ, — добавил он.
— Проходите, господа, — вымолвил привратник.
— Отнесите это на склад, — сказал тогда Пулен, передавая привратнику три кирасы и другие части доспехов, полученные от Робера Брике.
“Отлично! У них, оказывается, есть склад”, — подумал тот.
— Просто замечательно, черт подери! Вы прекрасный организатор, мессир прево.
— Да, да, мозгами шевелить мы умеем, — самодовольно улыбаясь, ответил Пулен. — Но пойдемте же, я вас представлю.
— Не стоит, — сказал на это буржуа. — Я очень застенчив. Если мне разрешат остаться — большего и не потребуется. Когда же я докажу, что достоин доверия, то и сам представлюсь; как говорил один греческий писатель: за меня будут свидетельствовать мои дела.
— Как вам угодно, — ответил судейский. — Подождите меня здесь.
И он отправился приветствовать собравшихся во дворе, большей частью здороваясь с ними за руку.
— Чего мы ждем? — спросил чей-то голос.
— Хозяина, — ответил другой.
В этот момент какой-то человек высокого роста как раз входил во дворец. Он услышал последние слова, которыми обменялись таинственные посетители.
— Господа, — промолвил он, — я явился от его имени.
— Ах, да это господин Мейнвиль, — вскричал Пулен.
“Э, оказывается, я среди знакомых”, — подумал Брике и тотчас же постарался скорчить гримасу, которая делала его неузнаваемым.
— Господа, мы теперь в сборе. Давайте побеседуем, — снова раздался голос того, кто заговорил первым.
“А, прекрасно, — заметил про себя Брике, — номер два. Это мой прокурор, мэтр Марто”.
И он переменил гримасу с легкостью, доказывавшей, как привычны были ему подобные упражнения.