– Это бывает, – улыбнулась Кира. – Помню, когда впервые посмотрела «Кошмар на улице Вязов», Фредди Крюгер преследовал меня повсюду. Даже в ванную стучался.
Виктор посмотрел на часы.
– Мне пора, детка. Сожалею, что разочаровал тебя.
– Не разочаровал, – тихо сказала Кира.
Они посмотрели друг на друга, и оба неловко отвели глаза.
– Слушай! – она преувеличенно бодро тряхнула головой. – А можно побеседовать с этой… любовницей? Где она сейчас?
Виктор пожал плечами.
– В прокуратуре. Ее допрашивает следователь.
– Отвезешь меня?
Он замялся.
– Не думаю, что прокурор будет в восторге.
– У меня есть аккредитация, – подмигнула Кира. – Поехали, Витюша…
Здание городской прокуратуры издалека напоминало дворец бракосочетаний, потому что уже давно, по замыслу какого-то остряка, было выкрашено в кричащий розовый цвет.
Виктор аккуратно проехал между запаркованными авто, утыкавшими с обеих сторон тротуары, и подкатил к шлагбауму.
– Только очень недолго, девочка, – предупредил он Киру. – Через полчаса мне нужно быть в управлении.
– Ты меня только заведи в кабинет, – попросила та, – и можешь ехать по своим делам.
Они миновали дежурного, поднялись на второй этаж и двинулись по бесконечному коридору, застеленному аляповатым и местами пузырящимся линолеумом. Виктор не удержался и взял Киру за руку. Та немного стушевалась, но руку не убрала. Они шли по прокурорским анфиладам, мимо многочисленных запертых и полуоткрытых дверей, как два старшеклассника, опаздывающих с перемены на урок географии, но ни капельки не обеспокоенных этим обстоятельством.
– Я очень хорошо запомнила эту женщину! – донеслось до них из распахнутой настежь двери в самом конце коридора. – И готова составить словесный портрет.
– Мы до этого дойдем, – пообещал мужской голос. – А пока еще раз постарайтесь вспомнить точно, слово в слово, сказанное ею…
Молодой следователь с узким, непропорциональным лицом, обрамленным рыжеватыми бакенбардами, недоуменно поднял голову, когда Виктор с Кирой возникли на пороге.
– Мы только на пару минут, – одними губами показал опер, подталкивая свою спутницу к стулу у самой стены. – Мешать не будем.
Допрашиваемая – худенькая девушка с короткой аккуратной стрижкой, в красной, уже не модной блузке – была так поглощена и взволнована беседой, что даже не обернулась на вошедших.
Следователь укоризненно покачал головой, мол, сотрудникам милиции надо своими делами заниматься, а тебе, Кошкин, тем паче, и снова обратился к свидетельнице.
– Значит, давайте еще раз, – он ободряюще кивнул. – Женщина, одетая в длинное белое платье с черной накидкой на плечах, встретилась вам, когда вы – что?
– Когда мы проходили через скверик, который сразу за кинотеатром, – подавшись вперед, ответила девушка.
– Итак, вы проходили через скверик, – благосклонно продирижировал ручкой следователь, – как вдруг…
– Как вдруг Леша…
– Алексей Рыбаков.
– Как вдруг Алексей Рыбаков остановился и говорит: «Это она!» У меня, прям, мурашки по телу побежали… – Девушка схватила со стола стакан с водой и громко сделала глоток.
– Кто – она? – терпеливо уточнил следователь.
– Она! Та женщина, которая в кино говорила, мол, твой номер – сорок три, мол, тебе смерть в затылок дышит!
– Давайте, я скажу, а вы меня поправите, если не так. – Молодой человек откинулся на стуле. – Значит, Алексей Рыбаков, проходя с вами вместе по скверу примерно в полвторого ночи, заметил женщину, необычайно похожую на ту, что вы несколько минут назад видели на экране в кино, правильно?
– Правильно.
– Эта женщина к вам подошла, – продолжал следователь, – и сказала…
– Она не подходила, – поправила девушка. – Она как бы вышла из темноты…
– Значит, она как бы вышла из темноты и сказала…
– Все то же самое, – пожала плечами свидетельница, – что и в кино.
– А именно?
– А именно: твой номер – сорок три, говорит, и смерть, мол, уже дышит тебе в затылок! – девушка начинала терять терпение. – Я вам три раза это рассказывала!
Кира за ее спиной, не удержавшись, громко чихнула.
– Вот, значит, правильно! – удовлетворенно констатировала девушка, обернулась на мгновение, потом – снова, и вдруг, поменявшись в лице, выскочила из-за стола:
– Это она! Она!
Следователь от неожиданности выронил ручку.
– Кто – она? – пробормотал он.
Кира заморгала. Виктор открыл рот.