– Значит, фильм снят давно… – задумчиво повторила Кира. – Надо будет разузнать о нем как можно больше. Завтра же попытаюсь связаться с прокатчиком.
– Знаешь, что? – Лицо Николая вдруг просветлело. – Только ты не обижайся, ладно? Не обидишься?
– Ну, говори, говори, – поторопила она.
– Я думаю, что твоя мама когда-то очень давно, посмотрев фильм, просто пересказала всю эту историю в своих письмах. Нам всем хочется, чтобы наша жизнь походила на роман или на приключенческую повесть.
– Ты же сам говоришь, что картины в прокате не было, – возразила Кира. – И, кроме того, как объяснить наше потрясающее сходство с героиней?
– Вот это – загадка, – согласился Николай. – А может, твоя мама была актрисой? Сыграла роль в этом фильме, а потом так расчувствовалась, что вообразила жизнь своего персонажа своей собственной жизнью. Это бывает у больших артистов. Они так вживаются в образ, что потом долго не могут из него выйти.
– Я родилась в тюрьме, – напомнила Кира. – Значит, по крайней мере эта часть жизни моей матери – реальная, а не киношная.
– А что, актриса не могла попасть в тюрьму? – пожал плечами Николай.
– После того, как снялась в фильме, который ей эту тюрьму пророчил?
– Такое тоже бывает… – Он вздохнул. – Во всяком случае, эта версия более правдоподобна, чем та, на которой ты настаиваешь.
– Я ни на чем не настаиваю, – сказала Кира. – Я сама ничего не понимаю. В голове – хаос… Знаешь, что? – Она тряхнула головой. – Поймай мне такси, милый. Я хочу собраться с мыслями, привести в порядок чувства. А ты реанимируй свой аккумулятор и приезжай поскорей.
– Как же я отпущу тебя одну? – Николай нахмурился.
– До дома – пятнадцать минут, – Кира улыбнулась. – И не бросать же тебе машину здесь, посреди улицы. – Она чмокнула его в щеку. – Я буду ждать тебя…
На следующее утро в квартире журналистки раздался телефонный звонок. Сонный Николай схватил трубку.
– Это Кошкин. – Голос на том конце провода был холоден.
– Вам Киру? – хрипло поинтересовался муж.
– А она дома?
– Кажется, на кухне. Что-то опять стряслось?
– Стряслось. – Виктор, похоже, обдумывал, как преподнести новость «рифмоплету». – Короче, в городе еще один труп…
– Что? – Николай протер глаза и сел в кровати.
– Что слышал. Уши не мыл? Еще одно убийство, точь-в-точь как два предыдущих. И тоже при свидетеле. Погибший – некто Малиновский из Санкт-Петербурга. Все, как и прежде: женщина в черной накидке, «твой номер – сорок три», пуля в затылке, падение из окна.
– Не может быть! – ахнул Николай.
– Где твоя жена была вчера вечером? – Виктор перешел в наступление.
– Мы оба были… в кино.
– Где?!
– В кинотеатре «Каскад» на последнем сеансе.
Трубка на секунду затихла. Виктор, казалось, еще не привык к совпадениям.
– А что было потом? – спросил он тихо.
– Поехали домой.
– Вдвоем?
Николай запнулся.
– Понимаете… Кира уехала раньше… У меня сел аккумулятор.
В трубке опять возникла пауза.
– В котором часу вы были дома? – спросил Виктор.
– Что-то около трех.
– А жена?
– Когда я приехал, она была в постели, – твердо ответил Николай. – В ночнушке…
– Мне неинтересно, в чем вы оба спите! – огрызнулся Виктор.
– Вам позвать Киру?
– Не нужно…
Николай положил трубку и еще долго в задумчивости смотрел на нее.
– Кто там, милый? – донесся с кухни голос жены.
– Это меня… – неуверенно откликнулся он. – С работы.
Пошел отсчет двум дням, выпрошенным Кирой у следователя. Успеть нужно было невообразимо много, но сейчас ее интересовал только вчерашний фильм.
В одиннадцать часов утра она нанесла визит в офис фирмы «Петросинема» – официального представителя прокатчика в городе.
– «Сорок третий номер»? – переспросили там. – Убогая лента. Это наш прокол. Мы полагали, что зрители толпами пойдут на фильм, запрещенный в советское время, но ошиблись. Картина не собирает в прокате и половины того, на что мы рассчитывали.
– Могу я получить аннотацию? – не унималась Кира.
– Что вы имеете в виду?
– Год выпуска, киностудия, творческий коллектив создателей.
– Не можете.
– Вот как? – удивилась журналистка. – Почему? Эта услуга платная?
– Эта услуга бесплатная, просто мы не можем ее оказать. Видите ли, у нас нет такой информации. Это нонсенс, конечно, но – факт.
– Разве так бывает? – Кира открыла рот. – А титры?
– Титров нет! Представляете, ни заявочных, ни финальных! Спасибо, хоть название осталось.