имеет на концах опущенные вниз значки семени. Твердь — это в прямом смысле твердь, не возделанная земля, целина первозданная. И, чтобы возжечь ее, воскресить, обратить в пиву, необходимо приложить труд пахаря — оратая-аратая. Ар тоже невозможно рассматривать как синоним — это возделанная, благодатная почва, воскрешенная к жизни и оплодотворенная твердь. Слово «почва» говорит само за себя — почать, разбудить, воскресить жизненные силы тверди, буквально поднять целину. Целина и, простите, целка — однокоренные слова и означают девственность, целомудрие. Поэтому молодожена после первой брачной ночи спрашивали: ну что, дескать, распочал?
Но, может быть, есть в других языках хотя бы отзвук подобных знаний о Земле, что заложены в Даре Речи?
Греческое гео скорее сочетается со славянским твердь, нежели с планетой, емлющей огненное семя, и восходит к мифической Гее, которая «гемофрадическим» путем зачала сначала горы и Понтийское (Черемное, Русское море), ужасных титатнов и титанид, а еще Урана-Небо, которого родила и вышла за него замуж. Столь мудреное начало получило развитие: Уран каким-то образом оставил в чреве матери-жены всех уродов и, похоже, отпустил на свет лишь Кроноса и Рею, будущих родителей Зевса. И тогда Гея решила оскопить своего сына-супруга, на что подговорила этого самого Кроноса. Из крови мужа родились еще более мерзкие чудовища — гиганты и с ними Афродита, а Гея тем часом вышла замуж за своего сына Понта. И они уже в браке нарожали новых уродливых титанов, которых впоследствии Зевс одолел и бросил в тартар.
Короче, наблюдается некая мифическая кровожадная и устрашающая бестолковщина вместо стройной, поэтической истории, характерной для мифов. Полное ощущение, что описание бытия Геи неточно, сумбурно и безграмотно переведено с другого языка, кусками изъято из чуждой культуры и приспособлено к греческой. Скорее всего, это результат похода Язона, история славянской Матери-сырой-земли, не верно списанная с золотого руна или умышленно искаженная, дабы отделить себя от варварского предания, — не случайно же Гея вышла за Понтийское море. Если бы Гея не произвела на свет жутких выродков, с кем бы тогда боролся Зевс, дабы прослыть героем? Короче, сотворение мира богов у будущих эллинов прошло не очень успешно.
Латинское терра звучит более вразумительно, хотя тоже не несет в себе ярко выраженной космической, планетарной нагрузки. По крайней мере, она несколько приближена к славянской версии представления о планете, но имеет в себе зримые следы заимствования. В русском языке есть привязанное к земной поверхности слово «тара» (вместилище), и намек на космическое пространство есть. Правда, знак Т,
стоящим во главе слова, приземляет его, вводит указание на твердь, поверхность Земного шара, а не на космический объект. За Уралом, в Омской области, есть река Тара и одноименный город, смысл названий которых можно бы перевести как возделанная, благодатная твердь. Земли там и впрямь вроде бы неплохие и были заселены русскими задолго до прихода в Сибирь Ермака Тимофеевича. Зная, как, где и на каких основах формировался латинский язык, можно попытаться перевести слово терра по принципу разделения на слогокорни и вычленить первоначальный смысл. Получается не совсем ясная формула: «вмещающая солнце» или «гнездо солнца», если тер рассматривать как искаженное тар.
Я не беру во внимание иные, особенно младосущие, языки индоевропейской семьи, поскольку в них нет даже намека на космогонические символы.
Наиболее широкое понятие возделанной земли (почвы), целинной тверди приобрело в языке слово «ар», слоговая форма которого указывает на глубокую древность. Ар, как и Ра, присутствует и освещает все, что связано с почвой, пашней, нивой, лежит в основе корней, имеющих земное начало, и часто сочетается со знаком Т, твердью. Перечислить птенцов этого гнезда невозможно, ибо вкупе с РА оно является хребтом языка и органически с ним связано либо очень легко перетекает из формы в форму. Например, мы произносим пар, и сразу понятно, что
это столп, поднимающийся от земли. В слове жар фактически то же самое, только здесь уже не испарения — огонь, поэтому пожар — земное явление, однако жара уже говорит об участии солнца. Первоначально арка — душа земли, та самая радуга, воспринимаемая пращурами в виде семицветной дуги, выходящей из земли и уходящей в нее же. Ка—душа, дух, незримая энергия, существующая во всяком предмете и явлении, но видим ее редко, как радугу после дождя, поэтому кат — змей-горыныч, обитающий в недрах тверди. В дохристианской культуре существо — это вовсе и не зловредное — душа земной тверди. Его, естественно, боялись, но и уважали, ибо природу воспринимали в ее естественном составе, как мы ныне воспринимаем газовый состав воздуха. От ката произошло слово гад, иногда неверно трактуемое, как порождение ада. Аркан (веревочная петля) и арка архитектурная появились позже, по кальке с солнечной дугой. Любопытно слово Аркаим — это все-таки условное наименование кольцевого города-крепости эпохи бронзы, обнаруженного археологами, — назвали так по казачьему поселению, бывшему неподалеку. Однако весьма символично и переводится — как «емлющий душу возделанной земли». Или место, куда уходят радуги... Это же поэзия!
Наконец, слово орать — пахать, буквально возделывать, воскрешать твердь, — положившее в основу название народов, живущих с «сохи» — арии или арьи. Всего-то... пахари и вовсе не истин-
ные нордические немцы-фашисты. Существует земельная мера — ар, более знакомая как десятина, сотая часть гектара, указывающая на чисто земледельческое употребление этого слова.
Часто ар фигурирует в топонимах и гидронимах, точно определяя время, место и качества горы или водоема Арарат — земная, горная дорога к солнцу! Гора — гора—движение к солнцу, поэтому на Урале есть гора Манарага, буквально манящий солнечный путь. Если вам удастся побывать у ее подошвы, полезете на вершину непременно, даже если оттопали сорок верст перед этим: поманит. Аральское море, Арал, расположенный близ южных отрогов Урала, знаменитое Синее море из русского фольклора, связанное с чудесами. Эту горячую полупустынную землю под солнцем издревле заселяли скифские племена саков, массагетов, с которыми столкнулся Александр Македонский, когда пришел в Среднюю Азию. По свидетельству Каллисфена, историографа великого полководца, местные скифы отличались воинственностью, непокорством и склонностью к партизанской борьбе. Что более всего поразило племянника Аристотеля — македонцы и массагеты понимали друг друга без толмача, и это за тысячи верст от Македонии, в Средней Азии, в красных песках Кара-Кума, где еще не было узбеков. Тут, на берегах реки с названием Оке (впоследствии Аму-Дарья), он и встретил свою любовь с именем Роксана.... А еще скифы закованы были в искусные чешуйчатые латы, причем и кони их тоже, и появлялись