Ни в одном языке мира, кроме славянского, нет точного аналога слова «вожделение». Если кто найдет, честь ему и хвала.
И, самое главное, в слове «вожделение» («вожделеть») нет ни единого знака, указывающего на его страстно-сексуальный, неотвратимо влекущий смысл. А так, чтобы не было даже следов былого значения, в Даре Речи не бывает. К половой близости оно вообще не имеет отношения. Стали обиходными, повседневными словами как раз те, что означают секс и физиологические ощущения при этом: удовлетворение (повиновение воле уда, инстинкту соития), приятно (женский оргазм), удовольствие (воля уда, мужской оргазм). И мы произносим их, даже не задумываясь о глубинном смысле, в общем-то лежащем на поверхности, при этом не смущаемся. Зато мы придумали стыдливое прикрытие секса и, когда говорим о нем, заключаем в пустую оболочку типа «это самое». Теперь утверждают, в СССР «этого самого» не было, но даже стареющий Брежнев любил слово «удовлетворение», часто применял в речах, правда выговаривал плохо. И у наших пращуров было, иначе бы не расплодились, заселив невероятные просторы двух континентов. Но секс на Руси никогда не был синонимом слова «любовь», как сейчас, и уж тем более «вожделение».
Но все по порядку.
Хотелось бы еще раз заострить внимание на удивительных тонкостях русского языка, уловить которые трудно даже опытному глазу и уху. Есть слово «возделывание» («возделать»), применимое исключительно к пашне, ниве. Попробуйте подставить его к любому другому предмету, который следует привести в надлежащий, благополучный вид, обработать до приемлемого состояния, наделить высшими качествами — будет несуразица. Приготовить к употреблению, придать необходимую форму и содержание, то есть возделать можно только землю. Синоним — воскресить, то есть возжечь жизненные силы, плодородие, о чем и говорит знак «3», знак огня, но земного, принятого от солнца. (Но слово «воскрешение» имеет более универсальный смысл.) Однако без рук пахаря-аратая, не способного гореть и давать жизнь семени. Знания наших пращуров о Земле и ее взаимодействии с Солнцем потрясающие. Вообще знак-звук «3», а еще в совокупности с А (АЗ) — это такое же зажигающее начало, придающее слову искру, огненное семя, как и РАЗ. Слово зараза появилось во времена гонения крамольников. Вслушайтесь в это говорящее звучание! Заразить — возжечь земной огонь бога Раза. РАЗ — огонь божественный, освещающий, наполняющий пламенем любое слово и дело, ЗА — отраженный, и применяется исключительно для дел земных. Человек, люд, получивший свет и огонь прави, воплощает его в яви, поэтому мы и внуки Даждьбожьи, то есть по образу и подобию деда своего способны зажигать жизнь во всем, к чему ни прикоснемся.
И любовь заразна, не зря несет начальный слогокорень, означающий божественный отраженный свет. Философы, определяющие смысл этого слова, могли не изощряться в словоблудии (так на Руси называли эту науку), написать коротко и доходчиво — заразное заболевание разума...
Разве нет? Разве сейчас у матерей не отнимают детей, вменяя в вину излишнюю любовь к чаду своему? Поэтому и любовь — секс. Товарно-де- нежный принцип существования уже оцифровал отношения между мужским и женским началами. Теперь в дело вступила ювенальная юстиция, созданная для того, чтобы давить, выжигать дикие побеги любви между детьми и родителями. Так ему, безумному миру, проще, дешевле сводить все и даже чувства к обезличенному продукту потребления, открывается возможность продавать его с одним лейблом по всему миру. Слышите отзвук идей коммунарского прошлого? Когда женщины были общие, дети общие, потому воспитанные в специальных приютах.
Нет, они, эти идеи, еще долго будут витать в нашем пространстве, иное дело — всякий раз рядиться в новые, неузнаваемые одежды...
Но от утопических пристрастий сильных мира сего вернемся к земным чувствам, к вожделению. Как и в слове «возделать», здесь ясно слышимо две детали: ВО, как путь проникновения, как дверь в сокровищницу (Воображение — вход в образ, но соображение — совокупление с образом), и известный нам знак небесного огня «Ж». Однако делить и делать — совершенно разные слова, несмотря на созвучие. В выражении «вожделенное счастье» слово «делить» прорисовывается совершенно четко, подкрепляясь еще и счастьем, которое само суть часть поделенного. То есть человеку досталась некая заветная, страстно желаемая доля далеко не обязательно сексуального характера. Мы же испытываем это ощущение от многих вещей и явлений, не связанных с личной жизнью, поэтому уточняем: семейное счастье, охотничье счастье (удача), ратное счастье (жив остался) и т.д. Но все они могут быть вожделенными.
Столь широкое, но слепое его использование говорит о глубокой древности возникновения слова, покрытого слоем пыли многих тысячелетий. И относится оно явно к ритуальному кругу слов, вероятно, возникших при оледенении континента и переселении праславян в более теплые области. Хранитель и носитель огня, князь, после долгого перехода раздавал угольки родам своего племени, дабы возжечь костры, вырвать из полного мрака «конца света» хотя бы малую толику освещенного пространства и тем самым дать соплеменникам надежду, ощущение земного пространства, привести в чувство вестибулярный аппарат. Кто испытал на себе, что значит множество дней и ночей двигаться в полной темноте, наощупь, тот испытал чувство полной пространственной дезориентации. И лишь свет, зажженный хотя бы на минуту, словно возвращает человека на землю, ставит его с головы на ноги.
А еще надо было обсушиться, обогреться, приготовить пищу и хотя бы на несколько часов уснуть возле тлеющих головней. Огонь поистине был вожделенным!
Не исключено, по тем или иным причинам люди утрачивали огонь, что было равнозначно гибели, в лучшем случае, массовому безумству, помрачению разума, что происходит чаще всего в кромешной тьме. И, как следствие, стремительная деградация, утрата знаний, навыков, опыта, одичание. Люди, несущие отраженный свет, могли стать невеждами, нелюдями. Те, кто сохранял рассудок и в такой ситуации, искали себе нового, светлейшего князя, отсюда и обычай призывать на княжение представителей иных родственных племен. Проще говоря, просить огня на разживу. Возможно, князья одновременно являлись и вежливыми жрецами, способными получать божественный огонь, как высшее благо.
Со временем огонь стал священным, а сам процесс его деления перешел в разряд обрядового действа, не утратив своего значения до нашего времени. Я еще помню, в 50-х годах из-за экономии спичек по утрам ждали, из чьей трубы вперед всех пойдет дым, и бежали туда с горшками за угольями на разживу. Само слово разживить можно не дополнять пояснением «огонь»: в нем уже заключен этот смысл. Это всего лишь бытовой пример, а другой, когда по домам разносят горящие свечи из церкви, дабы затеплить дома лампадку неугасимую. Тут уместно вспомнить о том вожделенном огне, который называют благодатным. Сразу же следует отметить, снисходит он только в присутствии православных священников, а сам обряд его получения содержится в великой тайне.