Но вновь вернемся к Дару Речи и путям своего рода.
Род жив, пока есть его движение. Дерево взращивается не за счет ствола, сучьев и даже корня; все они — последствие жизни крохотной частицы, существующей всего один сезон, — листа. Именно лист взращивает древо. Он вроде бы слаб, беззащитен, трепещет на ветру все лето, но при этом способен совершать процессы великие — перевоплощать энергию солнца (фотосинтез) и, самое главное, взращивать почку. С человеческим родом происходит то же самое движение: постепенное отмирание стариков и наращивание молодого поколения, поэтому с ним связаны такие слова, как предок — буквально идущий впереди — и наследник — идущий по следу. Пращур в таком случае — это тот член рода, который уже перешел реку времени и взирает с небес, с высоты прави.
Но возникает вопрос: что такое щур? Есть птица щур, щурок, которая одна из немногих ловит на лету пчел, точно так же называют дождевого червя, однако ни то, ни другое не соответствует почитаемому и уважаемому члену рода, ушедшему в мир иной. Есть еще слово щурить — прикрывать веки, щуриться. Покойным и впрямь принято закрывать глаза, но тогда получается нелепица: что за небесный покровитель рода, если он незряч? Да и ответ слишком прост...
И вот тут надо вспомнить «Чур-чур меня!». Оберег, черту оберегающую, которая слышится в слове вычурный, то есть вычерченный. К нему, чуру, мы обращаемся в детстве, когда хотим обрести право на ту или иную вещь, говоря «Чур, это мое!», да и взрослыми упоминаем, когда произносим слово «чересчур», то есть слишком незаконно, сверх всякой меры.
Прачур — первоначально так звучало название ушедшего к прави предка. Это он — хранитель энергии времени ЧУ, это его деревянное изваяние охраняло дом и род, это он — связующее звено яви с правью и суть Род — сын Даждьбога и наш родитель, коль мы «внуци» его. Замена Ч на Щ происходит вследствие гибели, разрушения земного СТ — столпа (кость — кощ, куст — кущи, часто — чаща) и времени ЧУ (праща, но прач, весть — вещество — вечность, морщины (лик смерти) — смерч, прочь — проще, чувствовать — ощущать).
А теперь внимание: пример еще одной подмены понятий — диверсии, устроенной в Даре Речи из идеологических соображений. Традиция очерчивать себя обережной чертой по кругу (вычурный — очерченный), обращение к чуру, как к охранительной силе, перекочевало в христианство. Вспомните, как старательно это делал гоголевский философ Хома Брут, дабы оберечься от нечистой силы — мертвой ведьмы-панночки. От этого обычая, как ни странно, и произошло слово черт. То есть черта от чёрта. Иными словами, спасительный Чур, к которому, чураясь, мы обращаемся за помощью, превратился, собственно, в чёрта! Но если пращур-прачур, по сути Род, объявлен нечистой силой, то чьи мы дети?
Вот так: были внуками Даждьбожьми, стали чертовым отродьем...
Во всех без исключения славянских наречиях существует слово, которое прямо называет суть пути рода, — брод. А потому как даже у самых продвинутых лингвистов оно ассоциируется с бродом через реку, водоем, то смысл его к этому и сводится: короче, не зная броду, не суйся в воду. Весь секрет в знаке Б, соответствующий слову бог, боже и выдающий происхождение — божий род, то есть еще одно указание на то, чьи мы внуки и дети. Суть пути состоит в переправе с одного берега на другой, через реку времени, реку жизни, и отсюда вторичное значение слова — брод, переход из одного, земного, мира, в другой, небесный, из яви в правь. Путь этот трудный и опасный, сравним с переходом сквозь бурный ноток поперек течения. Не по течению и не против, а именно поперек, на другую сторону. И остается только восхищаться аллегоричности и философской точности Дара Речи!
Однако утрата памяти всех нас сделала бродягами — отщепенцами, изгоями, ищущими брод. Тот, другой, берег, скрытый в тумане, все время манит нас, изредка являясь во снах, отсюда и вечная русская страсть — богоискательство, парадоксально совмещенное с богоборчеством. Частая смена идеологий тому свидетельство.
Потому мы, не зная брода и не меряя глубины потока, суемся в воду, захлебываемся и тонем. А, говорят, у утопленников вместе с телом гибнет и душа...
Душа. Урок девятнадцатый
Поверье, что в воде можно утопить не только человека, но и его душу, возникло неслучайно. Точно так же воздействует и огонь, когда пожирает живую плоть — вместилище духа (Прошу не путать с похоронным обрядом кремации, когда из мертвого тела высвобождается иная энергия, накопленная в костном мозге). О том, что эти две основные земные стихии способны умертвить душу, было известно инквизиторам, потому душегубы и прибегали к таким бескровным видам казни «ведьм» и «ведьмаков».
Мы уже касались на одном из уроков духовной темы, где было заявлено, что привычное нам слово, характеризующее эмоционально-психологическое и волевое качество человека, — дух, — это особый вид энергии, имеющий некие физические параметры, пока что темные для мировой науки. Впрочем, какие-то попытки делаются, например, снимать во всевозможных излучениях умирающего, дабы отследить отделение от тела и отход души, пытаются определить объем и массу арифметическим путем, сравнивая вес живого и мертвого человека. А еще проводят сотни экспериментов после клинической смерти, при переходе человека в состояние транса, и многие известные миру умы склоняются к мысли, что она, душа, все-таки существует. Однако более всего спорят о том, в какой такой субстанции, в какой физической форме она существует, если, будучи бесплотной, может передвигаться, видеть, слышать, мыслить, — к таким выводам приходят исследователи этого феномена.
Проверить алгеброй гармонию никак не удается, в основном, по той причине, что научный поиск проводится не истины ради и не познания для, а движется неприкрытыми меркантильными интересами. Все замыслы экспериментов сводятся к вопросу: есть ли жизнь в конце тоннеля? Такой подход к проблеме продиктован утратой религиозного сознания и, как следствие, самым обыкновенным страхом смерти. А еще отчаянной надеждой хоть как-нибудь продлить радости и удовольствия жизни. Очень уж умирать не хочется, особенно тем, кто составляет священный список журнала «Форбс», представители коего и финансируют научные исследования в этой области. Впрочем, и они же тратят во много раз больше на продление жизни тела, ибо стоит перед их взором образ Тамерлана, на смертном одре показывающего пустую руку.
Для того чтобы познать тайны существования человека и его духовной сути, прежде всего, придется признать божественное происхождение homo sapiens. Что как раз и отвергается современной наукой, вскормленной на ниве теории Дарвина Эта священная корова давно уже встала на пути «прогрессивного» технологичного мышления, и сдвинуть ее невозможно ни кнутом, ни за рога, накинув веревку. И зарезать страшно: вдруг ее, вечной нетленной души, и нет вовсе?! Плоть состоит из костей, мяса, внутренних органов, и самый чувствительный орган — желудок, и жить надо, чтобы есть, а не наоборот. Лучше происходить от обезьяны, спросу меньше: что возьмешь с существа, у которого пращур — примат?
Но, с другой стороны, так хочется жить вечно, тем паче, когда попал в священный список. И даже если не попал, еще больше хочется. А старуха с косой подслеповатая, косит всех без разбора...
Признание божественной природы человека равнозначно гибели всего нынешнего мироустройства, основанного на принципах потребления. В одночасье рухнет все, что создавалось столетиями, прежде всего, переломится потребительский хребет — мировая экономика могучих международных корпораций, ростовщичество банковской системы, товаропроизводство, ориентация на роскошь, как на высшую цель. Народы, осознавшие себя родственниками богов, выйдут из повиновения, и загнать их обратно в стойло станет невозможно ни одним демократическим бичом. И пряником не заманить! Вместо культа еды и удовольствий, которые сейчас двигают общество к «светлому сытому» будущему, поднимая священный ВВП, возродится культ духовного совершенства. А это полная анархия, резкий экономический спад, ибо пища станет простой, в виде молока, хлеба и овощей, без какой-либо яркой упаковки, потребности минимальными, удовольствия примитивными. Например, созерцание восхода, заката, распускания цветка, работы пчелы или муравья. Вместо грандиозных шоу со звездами на стадионах слушать станут звон ручья, весенней капели, пение птиц или просто волшебную тишину лунной ночи... В общем, вечное прозябание, хаос! Ни дворцов, ни яхт, ни лакеев в белых перчатках, ни спортивного азарта конкуренции, ни возвышающего ощущения беспредельной власти.