И топоры с обухом-клевцом на коротком топорище, который носили за поясом сзади.
Самое любопытное, что топор вернулся в руки современного бойца, но уже в виде малой саперной лопатки с остро заточенными краями. Впервые увидев, что творят с ними инструкторы, тренирующие спецназ, я понял, что не зря в полевых условиях два года таскал шанцевый инструмент на поясе. Только вот’ обучали нас не воевать с ним, а рыть окопы...
Славянскую историю можно рассматривать как историю войн и оружия, но все это требует отдельного изучения и уроков. Моя же задача — вскрыть корневую основу, найти ключ таинственной жизни магии слова и его образовательного потенциала, которые так или иначе повлияли на Дар Речи и наше сознание. Поэтому на следующих уроках мы раскроем слова, характеризующие дух славянского воина — главное его оружие
Храбрость. Урок двадцать четвертый
Слова обитают на свете, как рыбы в сказочном Синем море: иные резвятся и плещутся на мелководье, всегда открыты взору и разуму, иные, крупные, стоят на студеной, непроглядной глубине и поднимаются редко, явив нам свое царственное величие. А иные, как золотые рыбки, знакомые нам с детства, всячески отрисованные в воображении, но существующие под покровом такой тайны, что чудится, и нет их вовсе, говорящих человеческим языком и исполняющих любые три желания.
То, что мы понимаем под воинским, ратным духом, — отвага, смелость, доблесть, храбрость, самоотверженность и прочие слова, отражающие духовно-волевые качества, то, чем гордимся и что относим к мужественной профессии, имеет чисто женское начало. По крайней мере, все эти слова женского рода, чаще используются как прилагательные и явно сложились в устах восхищенного слабого пола, дабы оценить и воспеть мужские боевые заслуги. Возможно, поэтому они все, как золотые рыбки, внешне яркие, блистающие и недоступные. Прежде чем открыть их первородную суть, снять загадочную вуаль, следует повоевать, поломать голову в поединке с соперниками — временем и забвением.
Начнем со слова, не требующего пространных изысканий, — доблесть. Здесь блеешь — блеет, сияющий, сверкающий, блестящий столп, коим представал перед восхищенными женскими взорами герой-победитель. Слово, можно сказать, наградное, парадное, праздничное, требующее начищенных, горящих на солнце доспехов и готовности внимать славе. И совсем иное дело — смелость, с виду простое и привычное слово. Его Величество Глагол, способный, как обоюдоострый меч, разрубить любой узел, вскрывает лишь первую суть: смелость — сметь, то есть мочь, проявить волю. Однако в этом случае возникает новый вопрос, ибо есть слово сметливый, в котором явно слышится не только волевая составляющая, но и еще несколько значений — догадливый, быстро соображающий, человек с подвижным умом, смекалкой. Сметка — с метой, то есть с расчетом, с измерением (ME — мера). Значит, смелость — разумное проявление воли? Устойчивый слогокорень здесь ME, поскольку С — знак соединяющий, и есть слова мекать, кумекать, мерекать — думать, расчетливо мыслить, анализировать, соображать, а еще намек, невдомек, где ME выступает самостоятельно, как мера расчета.
И сюда же, как к магниту, начинают притягиваться слова ум — уметь, умелый. Там, где нужно приложить мыслительные способности, всегда будет участвовать и этот слогокорень: мерещиться (казаться), мечта (воображение). ME — это размеренное сознание, и тогда смелость — сознательная воля. Так что это качество воинского духа нельзя называть безрассудным, а воина, бросившегося в драку очертя голову, — смелым. Поэтому и говорят: смелость города берет.
Следующее слово из этого гнезда — отвага. Современный смысл его вроде бы и понятен, но исключительно через вспомогательные слова, в сочетании с той же смелостью, доблестью, храбростью. Однако это не синонимы, и отвага стояла и стоит особняком, выражая некое иное, закрытое, качество. От частого и слепого, неосознанного употребления такое знакомое слово оказалось затертым, как соответствующая солдатская медаль на боевой гимнастерке. Отвага слегка приоткрывается в форме отважный (поступок), высвечивается слово важный, но тогда рассыпается его боевой, ратный, смысл, ибо важный — значительный, мало того, появляется налет некого снобизма, показного величия: важной персоной можно назвать чиновника — не бойца. А ведь есть еще совершенно иное значение в однокоренном слове отваживать — отторгать, отводить. Отвадить, к примеру, блудливую корову от чужого двора. Случайных созвучий, как мы убедились, в русском языке нет, значит, надо вылавливать истину из древних слогокорней.
Итак, вага — слово опять же знакомое — есть одноименная река в Архангельской и Вологодской областях, приток Северной Двины. Га, как известно, движение, ва — течь, бежать, перемещаться с шумом (отсюда вопить — издавать звук, вой волка, во (а)пить — кричать), получается, громкое, шумное движение. Но есть еще вага — могучий рычаг из бревна или толстой жерди, с помощью которого поднимают тяжести. Важить — буквально поднимать, вздымать, перемещать, причем с боевым кличем «Вар-вар!», когда надо поднята ратный дух, взбудоражиться, войти в состояние ража или с дружным возгласом на «Раз, два — взяли!». Кстати, слово будоражить говорит само за себя — будить, возбуждать раж В прошлые времена за неимением домкратов плотники подваживали дома, чтобы заменить нижние сопревшие венцы, и делали это без особого напряжения, вздымая многотонную махину на метр и более. То есть отвага — это способность подняться, возвыситься, когда все другие приникли к спасительной земле. Отважный — нашедший в себе духовный рычаг, силу и мужество встать, подняться, пересилить страх, отвергнуть себя (самоотверженность), взбудоражиться, возвыситься над неотвратимой смертью во имя победы.
Кстати, отвага логически сообразуется со словом мужского рода подвиг, в коем скрыто движение га. Подвигнуться можно лишь при условии, что герой поднялся, стоит на ногах, невзирая на свою уязвимость. Важный тоже от слова вага, то есть поднятый, но не силой духа, а, к примеру, собранием на вече, толпой. В этом случае иная логика, и, как всегда бывает, возвышенный обществом чиновник, слуга народа, скоро ощущает свое верховенство и становится важной персоной. В таком случае наши пращуры дали имя реке Ваге не только за ее шумливый бег, вложили смысл поднимающей! И не зря речники до сей поры говорят, что идти вверх по течению — подниматься, а вниз — спускаться.
И, наконец, самое закрытое, таинственное и, пожалуй, коренное слово в этой упряжке — храбрость. Разложение его на слогокорни не открывает сути — хра — бро — cm (ь), если не считать последнего — cm, что означает столп. В первых двух отсутствует логическая связь, если рассматривать их как хра — храм, хоромы, а бро-бра от брать. Получается бессмыслица, чего нет и быть не может в Даре Речи. Тут и глагол не помогает (храбриться) или даже усложняет поиск смысла, как; в слове расхрабриться, а обращение к прошлому и вовсе вводит в заблуждение внедрившейся буквой О: например, прозвище князя Святослава — Святослав Хоробрый. Однако в нарицательном храбрец неожиданно высвечивается корень брец — борец, бороться — браниться. То есть во второй части слова содержится конкретный ратный смысл, восходящий к временам крамолия, первых междоусобиц. А это очень важно — определить время сложения слова. Но что тогда означает хра'