И река Печора получила свое название от того, что древний ее исток брал начало в пещере.
Ни в одном языке более пещера и письмо не увязываются единым корнем и смыслом. Это вовсе не значит, что письменность у нас тогда и появилась — нет, конечно, и потребности такой не было, однако существование традиции отмечать знаками определенные исторические периоды, род занятий и увлечения — бесспорно. То есть зачатки неких орнаментальных, символических знаковых систем были привычным делом, пещерная живопись потом вышла на волю (или, наоборот, ушла в пещеры?), стала наскальной, и подобных памятников довольно повсюду — от Белой Руси до Восточной Сибири на выходах скальных пород по рекам можно непременно отыскать ее следы или вовсе целые полотна, как на Томи в Кемеровской области. Там даже речка есть Писанка, и прошу заметить, названа так не вчера и даже не в прошлом веке, а, пожалуй, лет триста назад казаками, как и одноименное поселение. Ну, расписаны скалы изображениями лосей, людей... Ну и что? Старые люди писали...
«Консервирование» живой речи, переход ее изустной в письменную форму, произошли, скорее всею, по причине неких глобальных катаклизмов климатическою, геологическою характера, резко нарушивших привычный строй жизни. Самым значительным потрясением для наших пращуров было, конечно, оледенение континента — в этом периоде и следует искать истоки письменности. Возникла потребность сохранить знания, прежде всего календарные и географические, дабы не утратить ориентацию в резко изменившемся пространстве. Похолодание согнало с насиженных мест, прежде всею, тех, кто жил с «сохи», занимался земледелием и скотоводством. Они были вынуждены отступать в южные, более теплые края, и на замерзающей земле оставались лишь те, кто жил с «лова». Оледенение наступило не сразу, промысловые животные (не мамонты!) адаптировались к изменению среды обитания, некоторые виды, например олени, и во- все не покидали своих обжитых территорий. Разве что из красавцев с золотыми рогами и «зеркалом» постепенно превратились в низкорослых (недостаток корма), но выносливых северных трудяг, способных копытить глубокий снег, что они и делают до сих пор. Земледельцы волею судьбы также превращались в охотников, однако отступали под натиском ледника, и те из них, кто не сумел или не захотел изменить род занятий, оказались в Передней и Средней Азии, иные же и вовсе откатились к берегам Инда и Ганги.
Тверской художник Всеволод Иванов своим творческим взором узрел воочию тот драматический период и точно описал на своих полотнах это великое переселение: люди отходили вместе с мамонтами, не исключено, используя их как тягловую силу. Доказательством тому служит уникальный заповедник Костенки в Воронежской области, где, судя по всему, люди и эти огромные существа жили вместе, и если мамонты не были «домашним» прирученным скотом, то, во всяком случае, человека не боялись, впрочем, как и человек их. Охота на мамонтов была вынужденной мерой, люди добывали ослабевших животных, которые, как и олени, научились добывать корм под снегом, разрывая его бивнями. Среди скелетных останков попадаются бивни, в нижней части стертые более чем наполовину, а то и сломанные при жизни. Мамонт стал использовать свою красоту и гордость, свое боевое оружие в качестве орудия для добычи корма — так велико было падение нравов! Человек употреблял мамонта целиком; мясо после особой переработки шло в пищу, шкуры — на одежду и жилища (чумы), кости — на строительство и топливо. Хрестоматийные картинки про охоту на мамонтов надуманы и нереальны: загнать такого монстра в ловчую яму, да еще забить камнями — глупость несусветная: вряд ли автор видел зверя крупнее кошки и бывал хотя бы на кабаньей охоте. Добить больного, издыхающего — это еще куда ни шло. Мы часто видим, как индийцы, живущие поблизости от мест обитания диких слонов, страдают от них, часто гибнут и даже всей деревней не могут противостоять одному разъяренному животному. А у них, между прочим, большой опыт такого сожительства. И еще следует учитывать отношение тогдашнего человека к природе и живому миру в частности: оно не было потребительским по определению, люди жили не только благодаря природе, но и во имя ее, осознавая себя частью гармоничного мира. Этот вывод следует из представлений и верований того времени, мамонт явно был тотемным животным, однако холод оледенил нравы не только у мамонтов...