– Так, давай поедим, а потом пойдём в нужное нам место. – Женя положил яичницу гостю и себе, и они приступили к завтраку.
Через десять минут, позавтракав и умывшись, мужчины вышли в путь. На сей раз Женя был в белой рубашке, бежевых шортах и сандалиях.
– Нам идти полчаса. – сказал хозяин дома.
– Ясно.
– Пойдём через поле, так что возьми лучше эти сандалии! – Женя достал пару обуви из шкафчика на веранде.
– Зачем?
– Всё в росе, друг мой, и ты просто намочишь ноги.
– Хорошо.
Они шли через поле с невысокой, но ярко-зелёной травой. Небо в этот день было, пожалуй, самым чистым и солнечным за всё время. Первые лучи солнца уже освещали и согревали отдыхавшую ночью землю. Перед глазами идущих мужчин представал очень приятный контраст: зелёная трава, а на ней переливающиеся на солнце росинки, ярко-голубое небо, жёлтое солнце. Такое можно увидеть только живым глазом, и никакой фотоаппарат не сможет передать красоту сего пейзажа.
Холодные капли росы приятно оседали на ногах мужчин. И это была не сырость, а приятная влага. Роса – один из символов утра.
Мужчины после поля свернули на дорогу, прошли через маленькую деревеньку, и на её отшибе показались блестящие серебристые купола церкви.
Они ярко сверкали при свете солнца.
– Ты веруешь? – спросил Женя.
– Да, конечно.
– Славно. – они подходили к церкви. – Её основали ещё в девятнадцатом веке по просьбе крестьян, что пришли сюда из Смоленска, чтобы спасти икону. Большинство из них были в увечьях. У кого-то нет руки, у кого-то – ноги, кто-то вообще без конечностей был. Война с Наполеоном жестокой была. Тем не менее, все они были счастливыми. Они радовались тому, что могли дышать, ходить в церковь и молиться. С тех пор церковь организовала общество поддержки таких людей, где собираются деньги на покупку протезов, лекарств и прочего.
– Мы сюда только ради этого шли? – скептически буркнул Шведов
– Пошли-пошли, не порти настрой себе же.
Они вошли во двор церкви. Там под навесом стояли скамеечки в несколько рядов, а перед ними небольшой подиум – подобие театра, где уже собрались несколько дюжин разных людей: и все с ограниченными возможностями, а у большинства из них были протезы. Они в столь раннее время сидели и пили местный церковный чай, играли в шахматы и пели песни в церкви во время служб.
– Всем доброго утра! – объявил Женя.
– Приветствуем вас, Евгений Анатольич! – радостно ответила толпа, расплывшись в улыбке.
– Как ваши дела обстоят?
Почти все ответили: «Отлично!», некоторые возгласили: «Хорошо!», а одна бабулька, что имела хромированный протез вместо ноги, и вовсе радостно сказала: «Великолепно!».
– Пошли в церковь. – Женя обратился к Шведову. – Пошли, пошли.
Они вошли в здание, которое, как ни странно, выглядело богато как снаружи, так и изнутри. Различные иконы, обрамлённые древними и красивыми рамами, свечные светильники, даже пол из гранитных плит был выложен.
Мужчины постояли, помолились, собрались с мыслями. Всё это происходило в течение нескольких минут. Шведов стоял с закрытыми глазами, и несколько раз отходил, потому что яркие солнечные лучи, пробивавшиеся через узкие окна, били прямо по его глазам.
– Пойдёмте. – предложил Георгий.
– Да, пошли.
– А где эти люди живут, если не секрет?
– Ой, а они со всей России приехали сюда. Конечно, многие из здешних краёв, но вот Гульнара Давыдовна из Казани приехала…Дмитрий вовсе с Дальнего Востока. Все с разных мест. Никто не знает, куда его судьба занести может. Вот если бы тот дедушка – Женя незаметно кивнул в сторону одного старенького мужчины. – не попал под осколок «Стигнера» в Афгане, то, скорее всего, не сидел бы здесь. Никогда не знаешь, чего ожидать. Все они счастливы. Я сюда хожу почти каждый день и никогда их грустными не видел. У них могла вся жизнь под откос пойти, но они не сдались, не опустили руки и сейчас радуются.
– Понятно…Пойдёмте.
– Пошли. – Женя глянул на людей. – Всем всего наилучшего!
– До свидания, всего хорошего вам!
Евгений словно заряжался от этих слов. Его итак улыбающееся лицо стало растягиваться в улыбке ещё больше, огонёк в глазах превратился в пламя, а движения стали плавными и бодрыми.
Шведов же шёл с озадаченным видом, всё ещё сохраняя сущий себе скептицизм. Его не впечатлила картина того общества и не подтолкнула к переосмыслению. Тем не менее, он о чём-то думал, и мужчины всю обратную дорогу шли обратно. Теперь Георгий не обращал внимания на яркое небо, зелёную траву и росу, он лишь изредка поднимал голову к небу, прищуривал глаза и сразу же опускал её.