Перспектива отмены купания в ручье резко улучшило настроение Сороки, хотя странные манеры молодого человека, предложившего ей помощь, Ксении не понравились. Решив про себя, что, если незнакомец начнет ей надоедать, она всегда может отправить его достаточно далеко, девушка отважно позволила ему взять себя на руки. Пока Пух, а это был он, переносил с берега на берег рюкзаки и гитару, Сорока обратила внимание еще на одну пару, форсирующую водную преграду. Очень красивый парень нес на руках миниатюрную девушку лет пятнадцати-шестнадцати. Поставив свою драгоценную ношу рядом с Ксенией, он, как и Пух, отправился за рюкзаками.
— Да, не думала, что бедный мостик кому-то помешает!
— Найти бы того, кто это сделал! — мрачно отозвалась Сорока на реплику соседки.
— Зато как все весело получилось! Меня на руках ребята носят, только когда я выпью лишнего, и я этого, увы, не помню, а здесь на руки взяли посреди белого дня, на глазах у всего честного народа. Приятно почувствовать себя в мужских объятиях!
И незнакомка рассмеялась высоко и переливчато. «Словно пичуга какая-то», — с неожиданной симпатией подумала Сорока. А кроха рядом с ней поинтересовалась:
— Тебя как зовут?
— Сорока, Ксения.
— А меня Аляска, хотя я вообще-то Катерина. А сколько тебе лет?
— Скоро семнадцать.
— Bay, так ты еще маленькая! А мне в мае девятнадцать стукнет, совсем старуха стану.
— Скажешь тоже, старуха!
— А что, разве не похоже?
И девчонка скорчила такую забавную рожицу, что Сорока не могла не рассмеяться в ответ.
— Ты где стоишь?
— Пока еще не знаю, из своей компании я что-то никого не вижу.
— Давай вставай с нами. Из наших тоже пока только Барс и я, так что тесно не будет.
— Ну, если я вам не помешаю…
— Конечно, не помешаешь, даже и не думай! Барс, иди сюда, я тебя познакомлю с Ксенией, она будет стоять вместе с нами!
У Сороки даже сердце защемило, когда он подошел и встал рядом с ними. Он был так близко, что Ксения чувствовала даже запах его разгоряченного тела, смешанный с тонким ароматом туалетной воды. Протянув Ксении руку, он просто сказал:
— Барс, в миру Олег.
— Ксения, Сорока.
В воздухе повисла какая-то неловкость, и чтобы разрядить обстановку, умница Аляска затараторила что-то про то, что вся компания «осела на задницу», в лес уже никого просто так не вытащишь… Сорока от всей души была благодарна ей, потому что сама в этот момент не могла сказать ни слова, так на нее подействовала близость Барса. Барс. Какое красивое прозвище! На ум сразу приходит что-то хищное, сильное.
Из раздумья ее вывел голос Андрея:
— Ребята, а меня с собой возьмете? Я вообще сюда один пришел.
— Топор есть?
— А как же!
— Тогда идем! Я топор в лее принципиально не ношу, а Барс свой умудрился сломать. Так что будешь у нас на заготовке дров.
— Понял. Пух.
— Что-что? Пух?
— Не что-что, а кто. Пух.
— Очень приятно. Тогда, Пух, собирайся и пошли. Надо успеть встать до темноты, я лично очень не люблю готовить в свете фонарика.
И Аляска, подхватив свой рюкзачок, бойко зашагала по тропинке. За ней потянулись и все остальные.
Вчетвером они быстро поставили палатки, развели веселый костер, и Аляска принялась колдовать над обедом, пытаясь сотворить из стандартных макарон с тушенкой что-то невообразимое. Ксения помогла ей почистить лук и чеснок, и на этом ее помощь по кухне закончилась. Аляска предпочитала все делать сама.
Надо было себя чем-то занять, и Сорока решила побродить по лесу. Заходить в гости на соседние костры смысла пока не имело: основная масса народа должна была прийти позже, а те, кто уже был здесь, занимались заготовкой дров и прочими хозяйственными делами. Поэтому Ксения решила отправиться обратно к ручью. Там из-под земли пробивались нежные первоцветы и вообще было спокойно и уютно. Если в лесу еще кое-где лежал снег, излучая последний холод, то на берегу вовсю припекало солнце и давно уже не осталось и намека на то, что еще месяц назад здесь безраздельно правила зима. У переправы можно было встретить много знакомых, узнать последние новости, выяснить, кто, где и с кем стоит.
Сорока уже собиралась уходить, когда ее остановил голос Барса:
— Ксюша, а ты играешь на гитаре?
— Да, — машинально ответила Сорока, лихорадочно пытаясь сообразить, что же от нее хотят.
— Сыграй, пожалуйста, что-нибудь!
— Но… еще ведь не вечер!
— А при чем здесь вечер или не вечер?
Хм… а действительно, при чем? Надо же такое сморозить! Она имела в виду, что гитару обычно берут в руки, когда вечером все усядутся около костра, как следует поедят, немного выпьют. В этот момент песни приходятся как нельзя более кстати, особенно те, что можно петь всем вместе. Ксения, правда, от таких песен несколько устала, и в ее репертуаре все чаще стали появляться мало кому известные вещи. Что же спеть сейчас? А, была не была! Если этот красавчик хочет, чтобы она взяла в руки гитару, она ему сейчас так сыграет!