— Вот раз им пяти минут хватает, — говорю сквозь зубы, — с первых же карманных денег куплю паранджу. Чтобы лишний раз не пялились.
Гала снисходительно посмеивается. А я не собираюсь её ни в чём переубеждать. У неё свои взгляды на жизнь, у меня свои.
Мы пересекаем улицу, странно изогнутую широкой дугой, словно часть громадной окружности. Кольцо, поясняет на ходу Гала, опоясывает город на манер московского Садового. Здесь — на Кольце — по всей протяжённости натыканы постоялые дворы, караван-сараи, гостиницы, а подле них собираются обозы и караваны. По сравнению с рабочими слободками тут шумно и людно. С изумлением замечаю парочку верблюдов, мирно жующих квёлый кустарник у небольшой палатки. В этом мире есть и пустыни?
— Гала, — трогаю спутницу за рукав, — я смотрю, тут народу полно; должно быть, и по вечерам тоже?
— На Кольце-то? Круглосуточно.
— А как так получилось, что ящер выскочил не здесь, где туча людей, а в безлюдном квартале? Мир, что ли, специально места подбирает, чтобы жерт… игроку не спрятаться и чтобы никто помочь не смог? Один на один оставляет?
Ответ получаю расплывчатый.
— Всяко бывает. Могут и гонки на тебя устроить, и в засаде поджидать, и в толпе цапнуть, да так аккуратно, что никто и не заметит. Да что ты зациклилась на этом ящере? Говорю же — всё, что угодно может быть. Вплоть до психологической какой-то заморочки. Иногда в такую дугу согнёт, чтобы верное решение принять да через себя переступить, полжизни потеряешь, и вдруг окажется — это тоже квест, но узнаешь об этом только, когда бонус свалится. Поэтому в сотый раз повторяю — будь готова ко всему. Затейник он, этот Мир, нравится ему со всех сторон людей прощупывать.
Она хлопает по карманам, лезет в торбочку-сумку.
— Остановись, покурим. Васюта не любит баб с цигарками, а нам как раз к нему заглянуть надо, поговорить. — Заходит в простенок между домами, заслонившись от ветра, щёлкает зажигалкой. — Будешь? Нет, так нет. Скольких квестовых тварей я тут повидала — ты и представить себе не можешь. За это вас, попаданцев, и не любят, вы ж эту шушеру и притягиваете. Чуть кто новенький с другого мира прибыл, — жди неприятностей.
Так вот почему никто вчера особо не рвался мне на помощь! Становится обидно.
— А если бы, допустим, сожрали меня? — интересуюсь язвительно. — Дальше-то что? Им же самим пришлось с динозавром управляться, а народ тут, я смотрю, не из храбрых, хоть ты их и Муромцами кличешь!
— Это ты про вчерашних? — Гала ловко мечет окурок в решётку ливнёвки. Достаёт из сумки коробочку с леденцами, «заесть» табачный запах. — Это ж пейзане в чистом виде, самые что ни на есть обыватели, с них никакого спросу. Там всё схвачено: ограды заговорены, в каждом дому схрон. Отсиделись бы благополучно, пока твой раптор с голоду не сдох или к русичам в квартал не забрёл бы, или к рыцарям. Там разговор короток. У них для таких дружины есть.
Вот как. Значит, не перевелись здесь ещё настоящие мужики? Не поверю, пока своими глазами не увижу.
Мы продолжаем путь по радианной улице. Шум от Караванного кольца стихает перекрытый домами, будто его и не было. Я осторожно пробую вырулить разговор на интересующую меня тему.
— Ты говоришь: вас, попаданцев не любят… А себя к ним уже не причисляешь?
— Я здесь, считай, уже своя. Дар при попадании у меня открылся, ведунья, как видишь, вышла неплохая. После Сороковника особо с поиском работы не мыкалась: Наставник меня сразу в Ковен порекомендовал, выправил лицензию, а в этом городе как раз вакансия была. Так что я здесь вроде бы как на государственной службе. Местных жителей пользую, жилища им от нечисти заговариваю… Приросла.
— Так ты мой Наставник?
Она даже прыскает.
— Эй, не рассчитывай! Ведь обозначила тебе сказу: куратор. Молодёжь… новичков, вроде тебя, ко мне приводят, я их тестирую и распихиваю по углам, чтобы пристроились на первое время. Наставник тебя, голуба, сам найдёт. А может, и не найдёт, если способности не проклюнутся, а и проклюнутся — учителей мало, на всех никогда не хватает. Так что и говорить об этом не будем. Встретишь — твоя удача, а нет — не будешь знать, что потеряла. Ты давай-ка, вот о чём подумай, — неожиданно сменяет она тему, — на что жить будешь. Я ж не просто с экскурсией тебя вожу.
Так. От разговора о себе она, как смогла, увильнула, отделалась минимумом. И, скорее всего, инструктаж подошёл к концу… На что жить, намекает?