Скользящие удары? Мне вдруг становится нехорошо. Эйфория заканчивается.
— … Кисть у тебя широкая, крепкая, — слышу я и в недоумении рассматриваю руки, — короткий меч удержит. Да что я говорю, — обрывает он себя в досаде, — не натаскаю я тебя за неделю на ближний бой. Была бы ты с моего мира, там бабы к этому привычнее… Тебе бы что полегче дать, хоть засапожник. И в дороге годится, и в защите. — Он задумывается. — Стал быть, его и будем смотреть. Да поглядим, какова из тебя лучница; дальний-то бой безопасней.
— Лучница… Да я с пяти шагов в дерево не попаду, при моём-то зрении.
— Э-э-э, — тянет Васюта, — зрение тут ни при чём. Всё зависит от того, кто учит и как учит. Однако в десять монет снаряжение обойдётся, да пара монет на припасы. А я за восемь дней даю тебе пятнадцать. Идёшь ко мне?
Всё ещё колеблюсь. Кстати или некстати припоминается хронически больная спина. А рыжебородый искуситель продолжает к месту:
— Не думай, котлы да мешки тягать не придётся, мы с Яном будем таскать. Только укажи. Печь протопим, припас с рынка привезём, какой закажешь, соглашайся, а?
Он подсаживается рядом с моим стулом на корточки и проникновенно заглядывает в глаза. Как Нора, когда хочет что-то выпросить. Несмотря на серьёзность ситуации, меня так и подмывает захихикать.
— Да ты работницу нанимаешь или замуж меня зовёшь?
В лице его снова мелькает что-то мальчишеское.
— Так идёшь?
— Вот настырный! — Я, наконец, решаюсь. — Уговорил. Деваться-то мне некуда!
Вот так и начинается моя карьера в новом Мире.
Он встаёт, довольный, протягивает лапищу. Мы торжественно пожимаем друг другу руки. Рукопожатье у него сильное и в то же время осторожное, будто мои пальцы для него хрупче фарфора.
Муромец. А я ещё не верила, что есть такие…
Ведунья дожидается нас за очередной рюмочкой. Тонкие пальцы рассеянно перебирают бусы, словно чётки, меж бровей залегли две параллельные морщинки… Выглядит она неважнецки, словно провела в полутёмном зале не какой-то час, а суток двое: в лице добавилось желтизны, под глазами залегли тени. И мне становится неловко: это ж я её так упахала. Натаскивать новичков в любом деле нелегко, даже если они и толковые, и понятливые — как я, например, но Гала-то — с ночи, а сколько на меня времени потратила!
А сколько народу через её руки прошло до меня? И ведь каждому растолкуй, объясни, истерику загаси, ежели кто забьется. Скольких она к делу приставила, этак ненавязчиво, как меня сейчас? И всё это время общалась со мной вроде бы нехотя, словно отрабатывая, что положено по долгу службы, но теперь её резкость и проскакивающая иногда грубоватость кажутся мне нарочитыми, наигранными. Будто она намеренно ставит барьер между собой и… не просто мной. Попаданкой. Пришелицей. Как, допустим, я не разрешаю себе привязаться к очередному бездомному котёнку, кормлю его и отпускаю, или, если получится, пристраиваю, но к себе взять не могу — не приютишь всех брошенных.
Гала ослепительно улыбается. Крупные зубы делают улыбку немного похожей на лошадиную, но глаза лучатся навстречу Васюте. Некрасива — но обаятельна. Жёсткая и женственная одновременно. Тебя-то каким ветром сюда занесло, ведунья? Никогда мне этого не узнать, не будешь ты со мной о себе откровенничать. Приголубила, покормила, отдала меня в хорошие руки и — привет. Завтра ещё кто-нибудь вроде меня на голову свалится.
— Сговорились? — спрашивает чуть насмешливо. — Вот и ладушки, голуба. А я знала, что тебе здесь что-нибудь, да перепадёт, если и не здесь, то по соседству, тут народ отзывчивый. Пока к плите не приставили на весь день, пойдём, проводишь, у нас ещё кое-что недоделано. Да за работу не волнуйся, сейчас затишье, сама видишь. Час пик вечером. Я тебя долго не задержу, а если и так — хозяин не обидится, верно?
Васюта степенно кивает.
— Да кто ж её торопит? Пусть походит, обвыкнется, только не до темна. Сама понимаешь, места ей новые, незнакомые, заплутает ещё. А собачку свою тут оставляй, — советует мне. — Нечего её зря по городу таскать, она у тебя домашняя, к хождению не привычна. В твоей светлице тебя подождёт, я отведу. А хочешь, сама устрой, чтоб спокойней было. Ян, проводи гостью!
Гостью? Меня ж, вроде, наняли? Хозяйский племяш тем временем делает приглашающий жест. Я вас умоляю, снова на кухню? Да успею ещё наглядеться! Или я что-то упустила?
— Сестрину комнату отдаешь? — спрашивает Гала, вроде бы даже с недоверием. Васюта коротко отвечает: