Где-то далеко разгорается зарево, хотя для рассвета ещё рано. Приоткрыв окно, я чувствую запах гари и поспешно закрываю створку. Похоже, степь горит. С первого взгляда подумаешь — чему там гореть? Сочная высокая трава ещё не успела усохнуть под солнцем, нынешнее лето не засушливое. Но под этой свежей травой прошло- и позапрошлогодняя, высохшая, как порох. Только спичку поднеси да раздуй ветром огонёк — и заполыхает.
Небо пересекает разветвлённая молния, затем другая. Мысленно начинаю считать. Через двадцать секунд громыхает. Гроза рядом.
Так что там с некромантами?
Ваня, и почему это оказалось для тебя новостью? Ты забыла, кто их отец? Ах, ты просто ещё не привыкла к этому…
Я хорошо знаю своих девочек. Конечно, ни одна мать не скажет дурного о своём чаде, но я всё же стараюсь быть объективной. Они — нормальные добрые дети. Немного взбалмошны, бывают рассеяны, бывают вспыльчивы — но отходят быстро. Таких приступов бешенства, какие наблюдались пару раз у Маги, с ними не случалось. Они любят меня, обожают друг друга — как, наверное, многие близняшки. Они честные, справедливые, они — замечательные дети. Мои дети. В них то, что вложила я.
Я представляю их обеих. Вызываю в памяти тот самый "клип" из медальона сэра. Мысленно ставлю их перед собой.
И отчётливо вижу то, чего не замечала ранее, просто не вглядывалась особым взглядом. Я вижу черноту звёздной ночи, разлитую вокруг каждой. Но не ауры смерти, не как у Галы, нет. Галина аура, как чёрная дыра, медленно втягивала в себя энергию извне и была густым, почти непроницаемым туманом, а та, что на детях, вселяет в меня надежду.
Их ауры словно зачёрпнуты из Космоса. В них дрожат бусины звёзд, горошины белых карликов и прочерки метеоритов. По наружному контуру непрерывно сменяются все цвета спектра, то и дело сливаясь в чёрный и вновь распадаясь на радужные нити. А главное — у каждой из них аура двойная. Не знаю, заметил ли это Мага, но я, как лицо заинтересованное, разглядела. Там, сквозь некромантовскую оболочку, просвечивается малахитово-зелёная прозрачная дымка. Моя. Обережная.
Я не буду биться в истерике из-за того, что они некроманты, не буду отрицать очевидного и прятать голову в песок. Да, они такие. Это не значит, что они лучше или хуже остальных, просто другие. Как бывают другими талантливые и одарённые дети, яркие индивидуальности, лидеры, да просто те, кого отличают способности выше среднего уровня. Им рано или поздно становится тяжело жить, потому, что со стороны окружающих бывает и непонимание, и неприятие — мол, выше всех себя ставишь… Но моих детей — двое. Они никогда не будут одиноки. Может, именно для этого природа устроила так, что среди некромантов часто рождаются близнецы? Чтобы им было легче выживать, держась друг за друга?
Но тогда получается, что и у Маги должен быть брат-близнец? Что-то там упоминал сэр Майкл, вроде того: ты вернулся один… Значит, уходили они в мой мир вместе?
Небо раскалывается от очередного пучка молний, и практически сразу же сверху оглушительно гремит. Дребезжат стёкла, слышно, как по соседству на конюшне испуганно ржут лошади.
— Сейчас начнётся, — говорит за моей спиной сэр Джон. — Не волнуйтесь, дорогая, это наверняка местные маги перестарались. Видите — пожар в степи? Они спешно корректируют погоду, чтобы его загасит, а массовый сбор облаков не обходится без побочных эффектов. Зато будьте уверены, ливень сейчас начнётся — что надо. Огонь не пройдёт далеко.
— Вы думаете?
— Видал такое неоднократно. При каждой деревне непременно проживает ведун, ответственный за погодные условия, а деревень в округе много, скорее всего — пожар был замечен сразу несколькими специалистами, вот они теперь и изощряются, кто во что горазд. В глуши профессионалу скучно, и если есть случай покрасоваться перед коллегами, то почему бы и нет? Да и в качестве отчёта перед нанимателями не помешает…
В стекло с размаху бьют мелкие ледышки. Ох, если кого застал этот град в пути…
— Вот это напрасно, — в голосе сэра Джона неодобрение. — Это уже стряпня дилетанта. Кто-то новенький не подумал о посевах на полях. Посмотрите-ка, вот маг поопытнее вмешался.
За окном мелькает громадная призрачная ладонь. Небрежным жестом закручивает в пространстве ледяной смерч, тот разрастается, отступает, втягивает в себя с необозримых окрестностей градины, — видно, как они всасываются вихревыми потоками. Он издалека-то кажется большим, каков же вблизи! В темноте плохо оценивать расстояние, но я понимаю, что ледяной столп уходит дальше, туда, к очагу возгорания и, судя по закручивающимся вокруг него прозрачным нитям, присоединяет к себе дождевые струи.