Пока он нашёптывал, я вдруг столь явственно представила рядом со своими дочками их сестричку, что при последних словах захотела его двинуть, как следует, аж локоть зачесался.
— Вот видишь… — Родственник предусмотрительно заслонился углом подушки. — Во-от, тебе её жалко… Что тебя пугает? Восемь месяцев плохого самочувствия? Так Персиваль этого не допустит, да и в родстве у нас целая семейка паладинов, среди них только и наслаждайся жизнью… Ходить будет тяжело? А мы тебя на руках носить будем, и до, и после родов, не сомневайся. — Не торопясь, массирует мне плечи, шею, воркует, словно очаровывает, и напряжение, вновь было мной завладевшее, спадает. — Давай-ка, ложись, душа моя, — взбив подушку, он укладывает меня поудобнее.
В какой-то момент я вдруг вспоминаю, что мы в комнате не одни.
— Постой, — словно стряхиваю с себя оцепенение, — это что сейчас было, а? Ты использовал голос?
— Ну… да, — охотно признаётся он. — А что делать, надо было тебя успокоить, что-то ты разбушевалась. На Магу-то у тебя иммунитет, стойкий, пятнадцатилетней выдержки, тебя могу убедить только я.
Не выдержав, улыбаюсь.
— Браво, — сэр Персиваль беззвучно аплодирует, а Диана в своём уголочке шумно выдыхает: похоже, бедняжка во время наших разборок оцепенела. Мага вновь присаживается на край постели и касается моей руки.
— Ива, пожалуйста…
Пытаюсь освободиться. Это на Ника я не могу сердиться долго, а на его братца с папочкой всё ещё зла. Он обречённо разжимает пальцы. Поспешно лезет в карман за платком и начинает оттирать мне ладонь, испачканную в чём-то… красном…
— Следите за собой, юноша, — наставительно говорит Персиваль. — Особенно когда не сняли боевые ногти. Собственно, почему все так переполошились? Не вижу оснований для тревоги. Вам просто сразу нужно было объяснить вашей дорогой донне, что у неё есть выбор, и не пытаться ею манипулировать… А выбор она сделает правильный, но только, когда осознает, что свободна. Диана? Что у нас дальше в плане дня?
Сестричка Ди вскакивает.
— Ещё три пациента, сэр Персиваль, и встреча со студентами.
— Вы слышали, господа? Позвольте на сим закончить нашу встречу и откланяться. Вам, Маркос, разрешается навещать наречённую супругу два раза в сутки, прочих я попросил бы воздержаться от визитов — по крайней мере, пока леди не окрепнет. Всё, что ей сейчас нужно — покой и отдых, отдых и покой. А ваш приход, к сожалению, спровоцировал целый взрыв нежелательных эмоций, ликвидация их последствий займёт немало времени. Прощайтесь, господа.
— Что ж, — Глава не может не оставить за собой последнего слова. — Если дорогой донне… очень дорогой донне надо подумать — предоставим ей эту возможность. Надеюсь, она…
— Без угроз, Теймур!
— … примет решение, не противоречащее её совести и нравственным установкам, — с чувством завершает дон. — Персиваль, ты доволен? Сколько времени потребуется на восстановление, чтобы она смогла перенести дорогу? Сам понимаешь, в её состоянии не стоит лишний раз прыгать по порталам.
Доктор удивлённо приподнимает брови.
— Неделю, не меньше. Ты хочешь предложить для реабилитации какое-то иное место? Уверен, что там ей будет лучше, чем здесь?
— Безусловно. Каэр Кэррол богат энергетикой, там тишина и покой, сад, лес, озеро… Что ещё нужно? Мы погостим там с месяц, а когда донна окрепнет как следует — отправимся в ЭльТоррес, там у нас планируется некая церемония. Надеюсь, ты не откажешься принять в ней участие.
— Не будем торопить события, — поразмыслив, отвечает доктор. — Сначала дождёмся первого этапа выздоровления, затем я навещу вас у Кэрролов, а уж в зависимости от самочувствия леди будем строить дальнейшие планы.
— Хватит, — говорю я тихо. Они поворачиваются ко мне в изумлении — как будто после разыгравшейся тяжёлой сцены я вообще не в состоянии подать голос. — Никуда я не поеду. Вы решаете за меня, думаете за меня, скоро будете жить за меня; я что, недееспособна?
Наступает тяжёлое молчание.
— Донна, будьте благоразумны, — прерывает его Глава, — отчего-то вы несколько превратно понимаете наши действия. Вынужден признать: мы уделяли вам слишком мало внимания. Мы, не только мой сын. Если бы я в своё время не покинул вас без защиты, нам не пришлось бы впоследствии брать штурмом крепость моего бывшего друга. Моя вина, донна, безгранична, и я всего лишь пытаюсь её загладить, позаботившись о вашем здоровье и безопасности. Разве можно меня в чём-то упрекнуть?