Точно. Я его тоже обнимала. И руками, и ногами. Провалиться мне…
— Не переживай. — Мага поглядывает лукаво. — Я не блохастый.
— Ты не… что? А, поняла… — Смущаюсь ещё сильнее. — Ну, спасибо… Мага, — говорю строго, — а ты не подумал, что я перепугаюсь до смерти, когда обнаружу тебя в таком-то виде?
Он выразительно приподнимает брови.
— Поверь, я достаточно привлекателен в этом облике. Впрочем, в следующий раз могу стать нетопырём, он тоже весьма неплохо обнимается… крыльями. Ива, я успел бы стать человеком, не волнуйся. Я же не изувер какой-нибудь — пугать свою женщину, да ещё в таком положении…
Потянувшись, он делает то, чего я не ожидаю: бережно кладёт ладонь мне на живот. Поглаживает… Придвинувшись ближе, прислоняется щекой…
— Рано, — внезапно охрипшим голосом сообщаю. — Он вопросительно поглядывает на меня снизу вверх. — Подожди месяца три, начнут толкаться — с ними тогда можно будет разговаривать…
— А они — что? — шёпотом спрашивает Мага.
— Начнут со временем узнавать. Отзываться на голос…
— Правда?
Он прикрывает глаза, улыбаясь, окликает.
— Ива…
— М-м-м?
— Раз ты так говоришь — " начнут толкаться"… Ты всё-таки решилась? Да? Не мучай, меня, скажи!
— Вот что вам за охота — давить на меня! — С досадой пытаюсь высвободиться, но он не даёт сдвинуться с места. — Вот начну рожать — всех вас троих у кровати выстрою и буду орать, как резаная, чтобы знали, каково это!
Он вжимается лицом мне в живот и бережно целует сквозь батист ночной рубашки. У меня перехватывает дыхание.
Внезапно что-то меняется. Суженый рывком садится.
— Прости. — Он к чему-то прислушивается. — Срочно зовут, надо идти. Ива, мы непременно продолжим позже. Дождись.
Пружинисто вскакивает, нашаривает на полу сапоги.
— Что-то случилось?
С таким выражением, будто всё ещё старается уловить чей-то далёкий зов, он тянется за курткой, кивает и, должно быть, мысленно задаёт вопрос позвавшему.
— Так. Положим, толку от меня сейчас мало, я недавно потратился… — отвечает вслух и, спохватившись, переходит на мыслесвязь. Опережает мой возмущённый оклик: — Вернусь — всё расскажу. Поверь, ничего страшного, просто нужна моя консультация. Будь умницей, и раз уж тебе разрешили выходить — не убегай дальше сада. — И у самой двери оборачивается, чтобы повторить: — Дождись. Слышишь?
— Куда ж я денусь? — отвечаю сердито. — Жду!
А потом, оставшись в одиночестве, сердито стучу кулаком по кровати. Покой и отдых, отдых и покой, сэр Персиваль… Издеваетесь, что ли? Я ж теперь с ума сойду от неизвестности, потому что когда говорят: "Ничего страшного!" — верный знак: жди неприятностей!
Глава 3
Говорят, самое паршивое — ждать и догонять, одинаково муторно и то, и другое. Оттого-то у меня по сей час душа не на месте: куда сорвался Мага, кто его позвал и зачем? Я успела узнать наречённого достаточно, чтобы убедиться в его железобетонной упёртости: ежели начнёт осаду — фигушки его отвлечёшь, только чем-то совершенно из ряда вон выходящим… "Всё нормально, Ива… Небольшая консультация…" Угу. Да. Верю, конечно. Зря это он мне зубы заговаривает.
К тяготам ожидания примешивались беспокойство и нехороший осадок: будто совсем недавно я проглядела нечто важное… Поэтому ничего удивительного, что и часу не прошло после отбытия суженого, а я и сама извелась, и накрутила леди Ди. Впрочем, у сестрички милосердия могли быть и свои проблемы, слишком часто она прислушивалась к чему-то, мне неслышному и на лице её появлялось выражение точь в точь, как у Маги, когда тот вёл мысленный диалог с далёким собеседником. В обычно милом ласковом голоске моей компаньонки нет-нет, да проскальзывали нетерпеливые и хорошо узнаваемые интонации: так ведёт себя человек, которому страсть как хочется оказаться совсем в другом месте, а не там, где удерживает долг или работа. Похоже, мы обе были слегка на взводе.