и держат нас во времени и месте,
от Воркуты и до Сен-Женевьев.
*Teufelsbruecke – Чёртов мост (нем.) Мост расположен в ущелье Шёлленен в кантоне Ури в Швейцарии, где в 1799 г. произошло сражение войск Суворова с наполеоновской армией. В честь победы русским правительством в 1898 г. установлен монумент в форме выдолбленного в скале креста. Участок земли возле монумента был выкуплен Россией и по сей день является русской территорией. Прим. авт.
(13.01.2007)
Подобное подобным...
Подобное подобным –
избегнув рецидива:
Не смертью смерть (слабо мне),
но можно – пиво пивом.
Как время стрелки вертит,
меняя нас местами...
Уже написан Вертер,
ещё не умер... (Сталин?).
Ещё не вышли боком
афганские маневры.
Ещё одна эпоха –
вот вышел XXI-й
как хромосомный казус,
безумный номер сайза.
И чёрный ритм сразу
рвёт треугольник вальса,
как фосфорные блюдца
рвут небо над Норильском...
А юноши сольются
в любови греко-римской,
и некий – непокорный,
интеллигентный с виду,
зашторивает окна
и, отворяя Windows,
оттачивает фразы
до точности паролей,
засунув в эллипс глаза
пейзаж прямоугольный...
(20.12.2006)
Предостережение
Блюди себя, не дай себя нарушить:
один надрез или один прокол
и – брызнет свет на белый кафель в душе,
и шестерни посыплются на пол.
Что там ещё? Плевочки, нематоды,
подлунный мир и прочий – в водосток.
Душа прольётся (так отходят воды)
и бог скользнёт наружу между ног.
Ты – перепуган – выскочишь из ванной,
порез на пальце пластырем обвив,
а здесь уже – ни нас, ни папы с мамой,
ни веры, ни надежды, ни любви...
(07.12.2006)
Вариации без темы
1.
Скорей всего случится только то,
что, видимо, должно будет случиться.
В февральский полдень выйдешь без пальто –
простуда, воспаление, больница,
провал, погост... Ну, пусть не так черно:
пусть впереди лет двадцать или тридцать,
потом – февраль, палёное вино,
похмелье, отравление, больница...
2.
У самурая в жёлтом животе
растёт душа как огурец под плёнкой.
Ворочаясь в кромешной темноте
меж желчным пузырём и селезёнкой,
она лежит, свернувшись калачём,
пока не выйдет время или место,
и самурай, пошуровав ключом,
ей дверь не отворит широким жестом.
3.
Искусство априори нихт перфект* –
не боги обжигают души в драхмы.
А человек сам по себе – дефект
и неживуч (в отличие от Яхве).
Дрожит рука, в сознании – провал,
мозг выжжен упражненьем со спиртовкой,
в конце концов подводит материал...
И статуя разбита монтировкой,
холст вспорот лаконичным резким «вжик»
и рукопись летит к чертям собачьим,
и deutsches Volk** не в праве больше жить,
не выполнив поставленной задачи...
Творец лабилен. Есть в его судьбе,
что и не снилось нашим голиафам...
А жизнь есть расстояние А-В
или одна из найденных в себе
простых метафор.
*Nicht perfekt – не идеально (нем.) Прим. сост.
**deutsches Volk – немецкий народ (нем.) Прим. сост.
(07.11.2006)
Птицын
...а вот умрёшь, и что тогда приснится?
Какие-нибудь муторные сны...
Ко мне приходит странный фогель* – Птицын
с моим лицом. И что мне делать с ним?
Его вялотекущая природа
хитра как откутюровский покрой.
Громадину его громоотвода
не прошибить божественной искрой.
То он стальной многоугольной глыбой
тунгусские просторы бороздит,
то – в сущности, не мясо и не рыба –
ползёт по дну как некий рыбокит.
Мир – окиян, и он в нём вроде шлюпа.
Он говорит: вода, вода, вода...
И – на тебе – как волосы у трупа
стихи растут (такая лебеда!)...
Их как ни лей, а всё выходят пули,
мирок в себе в скорлупке броневой.
Господь посмотрит и покажет дулю
прибитой к древесине пятернёй.
А Птицын, что ж... Он теребит основы,
и, выдохнув, свободно и легко
выстреливает следущее слово
в дырявый млечный путь как в молоко.
Согласно своей двойственной природе
с меж «да» и «нет» восставленным тире,
с моим лицом куда-нибудь уходит,
все выраженья начисто стерев.
*Фогель (vogel) букв. – птица (нем.) Здесь – придурок; немецкое сленговое выражение, обозначающее «человека с птицей в голове». Прим. сост.
(23.10.2006)
Из ветхой кладези, из обморочной зоны...
Из ветхой кладези, из обморочной зоны
нетвёрдой памяти – оглушенной плотвой –
всплывут наверх порожние вагоны,
локомотивы в шапке дымовой,
старушки на часах с оскалом лисьим,
песочницы, следы собачьих нужд,
закатный залп, обугливавший листья
и запекавший кровь в проёмах луж,
чудовище в косичках с нотной папкой,
зашитое в хитиновый корсет,
картёжники, повисшие над лавкой
на тонких струйках куцых сигарет,
бог с необъятным клёшом, жёлтым пальцем
чернила обращающий в вино,
монголоидка, в нежные тринадцать
понёсшая в боях за Илион,
и прочие, бредущие нескоро
из прошлого – куда-то... Никуда?
Когда б мы знали, из какого сора –
то всё равно б не ведали стыда...
И ты – не связан силой тяготенья,
поднимешься над небом, над собой –
и всё увидишь изменённым зреньем,
как будто веки срезало «Невой».
(07.05.2006)
В деревне то ли пишется...
В деревне то ли пишется честней,
то ли враньё звучит правдоподобней.
Выводит трель сверчок под костью лобной,
и Бог-Иона прячется в сверчке.
Туман штрихует речку за холмом,
камыш, баржу, паромщика с паромом.
Холст взрезан жёлтой змейкою вагонов,
и тень впадает в тень под потолком,
приподнимая колченогий стул
над страшной половицею. За шторой
луна включилась бледным семафором,
и вероятный стрелочник уснул.
А где-то на невидимом посту
дежурный врач усталый взгляд потупит