После свадьбы быстро мелькнули два года. Мэри девушка с голосом нежным — сварливая, тощая лэди.
А мечты…
Конторы, конторы, конторы… Книги с колонками цифр (ночью и то все проценты).
Касса и деньги, на шляпки для Мэри. Остальное сразу… Тюрьма и бюро частного сыска.
Казалось: прочесть пару книг о таинственных шайках и… гениальнейший сыщик. Есть люди — им преступники сами бросаются в руки, а он — неудачник (жена и то… посмотри на Джонсона). Джонсон быстро пробежал все этапы до начальника пятерки, а он… (Боб мысленно; Крейс — кровопиец и жила.)
Нет. К чорту Джонсона и Крейса. О-о, он покажет еще, что за таланты таятся под старою кепкой (сыщик без кепки и трубки — абсурд, говорила жена).
С этого дня Боб весь внимание. Извозчика каждого расспросит подробно, а в баре Скваль-тона (в порту, у старых доков) слушал все, что в клубах табачного дыма гремело, ругалось и пело.
От пива и дыма — радость.
Четверг (этот день запомнил) двое в углу шептались все время, что-то писали; выпили виски и вышли. Боб за ними.
В тумане трудно было следить за спинами в черных пальто, но Боб шел.
Наконец, решился, револьвер в руку, к ним. Дальше все как-то странно.
Оба (сыщики из другого бюро) били Боба долго, со вкусом (приняли за вора). Несколько дней Боб, украшенный повязкой и пластырем, рассказывал приятелям:
— Я не струсил. Защищался, как мог, но пятеро на одного…
А жена Боба (герой и страдалец), меняя повязки, нежно, нежно огромный синяк целовала по несколько раз.
Глава 15
ЛАКИРОВАННЫЕ БОТИНКИ
Ноги, ноги, ноги и ноги…
Ноги в желтых, черных, новых, истоптанных, запыленных и чистых ботинках.
Джим редко жаловался на судьбу, но сегодня ему решительно не везло. Стремительно бежали мимо люди, и ни пара ног не останавливалась у подставки Джима.
В детстве — тесная квартирка, отец и виски всегда, всегда вместе (даже в гробу, желтый и спокойный пах спиртом); мама (чахотка, впалые щеки) таяла тихо; с ней таяла мебель, посуда, одежда.
Однажды, когда умерла неслышно, проснулся и понял, на последние центы приобрел «инструменты»- щетки и крем «Восходящее солнце».
И шумные авеню Нью-Йорка — мама и папа. Джим из самых деятельных членов шайки «Хромого Джо». Это именно он — влепил гнилыми яблоками в рожу толстого Смейса (эх, славная драка).
Все ноги, ноги, ноги…
Все мимо, мимо, мимо…
И вдруг — шикарные лакированные ботинки стремительно на подставку.
Радостно забилось сердце — наконец-то.
Работает и слышит…
— Да, когда идешь к Крейсу, необходимо тщательно чистить обувь…
Что… К Крейсу. Ого! Должно быть важная птица… Но странно, почему он чистит ботинки на улице? Разве нет у него красивого грума, лакеев в красных ливреях? Джим робко глазенки лукавые вскинул…
Фу, какая гнусная рожа… Типичный убийца — и к Крейсу. А собеседник «убийцы» не лучше… как странно…
Работает и слышит:
— Джим, чувствуешь чесотку в кармане? Не бойся — недолго, и золото быстро ее успокоит…
— Ну что же. По заслугам. Мы замучились с этим Ройтом. Проклятый инженеришка.
— И чего он упирается. Пятьсот тысяч. Я отца родного, с мамашей в придачу, за четверть продам…
— А ему что. Живет на Крейсовской вилле, кушает два раза в день и тепло.
Джим ящик на плечи, монету в карман, ловко лавируя — к Джо…
Глава 16,
ИМЕЮЩАЯ ПРЯМОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПОВЕСТИ
Джо пальцем в носу старательно вертит.
Жидкое солнце, сквозь стекло со следами всех атмосферных явлений, сочилось в комнату Никельса (теперь здесь собирается шайка). Джо скучно. Целыми днями Никельс на разных собраниях. Днем на службе. И ему мало часов, установленных в сутки. Лохматый и черный между едой:
— Что нового, Джо?
А хорошо, как раньше, забраться на колени и слушать о далекой, далекой стране, где люди другие и климат холодный, где дома (вот забавно) не больше 6 этажей. В одном (называется Кремль) находится Ленин и — С.С.С.Р., и оттуда идут декреты (Джо любил это слово).
Джо знает: партия прежде всего. Никельс, и с ним все другие, хотят тоже устроить, как там, — Исполком (исполком — небоскреб, где всякому можно получить фамилию и много хороших вещей: так думал мечтательный Джо).