— Слушаю вас.
— Я так понимаю, вы боитесь солнечных лучей, поэтому выходя из Пещер вы вынуждены надевать этот непроницаемый балахон. Но почему вы не расстаетесь с балахоном здесь, в темноте подземелья?
— Корсар, вы заблуждаетесь. Для нас смертельны не только солнечные лучи, но и свет вообще. Но жить при свете, согласитесь, гораздо удобнее, чем во тьме. Да и потом, время от времени приходится выходить из Пещер, а снаружи очень много света, и чтобы не ослепнуть наверху, приходится жить со светом внизу… Видите, в вашей комнате горит лампа, такая же горит и в моём жилище. Подземные коридоры освещаются меньше, но и там есть участки, где горят бездымные факелы. Нарваться на источник света в Пещерах Теней можно в любой момент, и без балахона риск неоправданно велик. Да и потом, я уже настолько к нему привык, что он для меня, как вторая кожа.
— Но как же вы можете что-то видеть, когда у вас так низко опущен капюшон?
— Вроде бы мы договаривались, что предыдущий вопрос будет последним, — усмехнулся колдун. — Ну да ладно, отвечу и на этот. Понимаете, Корсар, дело в том, что для своего хозяина балахон становится совершенно невидимым и невесомым. То есть, я его совершенно не ощущаю. Вокруг распространяется эдакий чуть сероватый полумрак, в котором я прекрасно ориентируюсь и четко вижу все окружающие предметы. Единственное, что становится совершенно недоступным моему зрению — это непосредственно сам источник света. Другими словами, я никогда не смогу увидеть солнца в небе или лампы у вас под потолком. Очень скоро вы получите возможность убедиться в справедливости услышанного на собственном опыте… Да, вот ещё что. Если проголодаетесь и захотите покушать, то нажмите вот на тот камушек, — Зог указал на небольшой валун примерно пол-аршина в длину и столько же в ширину, заметно выступающий из монолита пола в одном из углов комнаты, — и через минуту-другую явится приставленный к вам раб. Объясните ему, что хотели бы отведать, и в течение получаса ваш заказ должен быть приготовлен и доставлен. Если раб окажется недостаточно расторопным и опоздает, вы вправе его убить. Это будет справедливо… Впрочем, если он вам не понравится, вы опять же можете совершенно спокойно лишить его жизни, тогда его место займет другой… Вот теперь кажется все. Желаю удачи. Через пару недель я зайду узнать, как дела. Уверен, к тому времени вы уже станете одним из нас.
За спиной Зога дверь плавно закрылась. Вновь Корсар остался один в подземном каземате. Но теперь он уже не спешил вырваться из четырех ненавистных стен.
От обилия информации голова мага шла кругом. Для начала он решил оценить искусство местных поваров, а уж на сытый желудок…
Корсар наклонился и надавил рукой на выступающий камень.
Как и обещал Зог, не прошло и минуты, — дверь робко приоткрылась, и, согнувшись в низком поклоне, в комнату прошмыгнул молодой паренёк лет семнадцати. Дрожащим от ужаса голосом юнец проблеял:
— Чего изволит многоуважаемая тень?
— Это я что ли тень? — нахмурился великан. — Башку-то подними, придурок. Не видишь, я пока что без балахона хожу.
— Господин, пожалуйста, что вы желаете? — заскулил раб.
— Для начала спину распрями, — попросил маг. — Я, знаешь ли, как-то не привык с задницами разговаривать.
— Молю вас, не губите своего жалкого раба, я исполню всё, всё, что вы пожелаете, — снова заскулил парнишка. И вместо того, чтобы выпрямиться, согнулся ещё ниже, так что теперь почти что упирался лбом в пол.
— Я желаю, чтобы ты разогнулся, болван тугоухий! — теряя терпение, рявкнул Корсар.
От страха бедолага сомлел и рухнул на пол.
— М-да, — сокрушённо покачал головой маг, — тяжёлый случай. Кто ж это, интересно, его тут так запугал?
Он перенёс парнишку с пола на топчан и легонько постучал ему по щекам, приводя в чувство. Когда раб открыл глаза, Корсар ему приветливо улыбнулся и спросил:
— Парень, а у тебя имя-то есть?
— Плуст, — отрекомендовался юнец и, неожиданно подмигнув Корсару, ни с того ни с сего расхохотался. Но, мало того, обретя способность худо-бедно объясняться сквозь смех, парень смело поинтересовался:
— А у тебя?
— Что, у тебя?
— Ну у тебя-то тоже ведь должно быть имя… Так как тебя зовут?
— Корсар, — маг ответил чисто рефлекторно, он, мягко выражаясь, был слегка обескуражен столь резким переходом от животного страха до сумасшедшей развязности.
«Ничего себе раб! — усмехнулся он про себя. — Оно, конечно, понятно — наглость второе счастье, но ведь Зог вроде бы говорил, что рабов можно убивать по поводу и без повода. Так неужели этот клоун меня совершенно не боится?»
— А ты смелый мужик, Корсар, — продолжил удивлять мага своей безрассудностью Плуст. — Рисковый, уважаю таких. Однако не стоит все же совсем забывать об осторожности. Хорошо я попался, а что если бы кто-то из стариков? Понимаешь, в этом дерьмовом месте даже самые весёлые и жизнерадостные очень быстро перестают понимать шутки, а жизнь-то у тебя всего одна. Так что, подумай над моими словами. Хорошенько подумай!
— Послушай, Плуст, здесь что, все рабы такие дерзкие? Или только ты такой отчаянный? Живо вставай с моей лежанки.
Раб и не подумал подчиниться.
— Ну ты дашь, приятель! — рассмеялся он. — Классно у тебя получается, натурально так, знаешь ли… Давно ты тут?
— Второй день… Но, твое-то какое дело?! — Наглое поведение раба уже не на шутку разозлило Корсара. — Значит так запоминай. На обед я бы хотел…
— Ха-ха-ха!.. Ой, я больше не могу! Прекрати немедленно умоляю, а не то я сейчас лопну от смеха!.. Ха-ха-ха!.. Откуда ты, такой весельчак, взялся на мою голову?
— Ну все, хватит, я сыт по горло! Раб, если ты сей же час…
Плуст вдруг перестал смеяться. Он вскочил с топчана подбежал к магу и уставился ему в глаза злым взглядом. Похоже, ему это шутовство тоже надоело.
— Послушай, Корсар, не стоит перегибать палку! — сказал он. — С меня вполне довольно ежедневных оскорблений от теней. Я понимаю, что у тебя накипело, хочется выговориться, разрядиться, так сказать, но, если сию секунду не прекратишь обзывать меня рабом, то… В общем, ищи кого-нибудь другого для своих идиотских насмешек!
— Так ты что же?.. — Корсар наконец-то догадался о причине столь странной перемены в поведении Плуста. — Ты думаешь, я такой же слуга, как и ты?
— Ой, ой, ой… Вот только не надо выпендриваться. Там, наверху, я был простым рыбаком, но даже если ты был там князем, сейчас это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Тут, под землей, мы все равны. Да, мы рабы, и если тебе дорога жизнь, то искренне советую, как можно быстрее свыкнуться с этой мыслью.
— Ты заблуждаешься, дружище Плуст, и вот тебе доказательство.
Корсар прочитал коротенькое заклинание. С его правой руки сорвалась розовая молния и ударила под ноги обнаглевшему рабу.
Молния получилась так себе, причинить такой в бою противнику серьёзный вред было невозможно, разве что пугнуть. Последний раз подобная халтура выходила у Корсара в семилетнем возрасте — в восемь лет его молнии были уже куда мощней. Маг терял силы в Пещерах Теней не по дням, а по часам, было от чего схватиться за голову. Впрочем, для неискушённого Плуста подобного показательного выступления оказалось вполне достаточно. Раб осознал, с кем имеет дело, и вновь затрепетал.
Парнишка упал перед магом на колени и заголосил: — О, мой повелитель, твоему недостойному рабу нет прощения. Я заслуживаю смерти, но, умоляю, будь великодушен к несчастному…
— Точно, — сказал Корсар, — заслуживаешь. Но тебе повезло, я сегодня добрый. И если через полчаса ты мне организуешь соответствующий моим габаритам обед, то очень может быть — да что там, даже наверняка! — я тебя помилую.
— Что вы желаете?
. — Как, ты все ещё здесь? Не испытывай моего терпения, парень! Поверь, оно вовсе не беспредельно, и ты уже стоишь у последней черты!.. Я всеяден и очень голоден. Тащи все, что под руку попадется, только не стой, как столб! Давай, давай, беги уже!
Странное дело, но, как только Плуст убежал исполнять заказ, на камне в углу комнаты, том самом, на который Корсару пришлось надавить, чтобы вызвать раба, появилась крохотная человеческая фигурка, изготовленная из какого-то полупрозрачного серого материала. Она была совсем крохотной, поэтому Корсар разглядел её не сразу. Но, заметив, сразу же заинтересовался странной статуэткой. Фигурка изображала мальчика с подносом в руках, очень похожего на Плуста. Что бы это значило?