Безусловно, Люси Фрер – враг, приспешница Якоря, горящая желанием истребить всех ясновидцев. Тем не менее я не собираюсь глумиться над ее телом и злоупотреблять моей властью. У супруги инквизитора свои принципы. У меня свои.
Смущало еще кое-что. Прознав о моих талантах, Сайен обучил персонал распознавать симптомы переселения. Последствия их осведомленности я испытала в Манчестере на собственной шкуре. Неизвестно, кто из сотрудников отеля знал о моем бегстве и знал ли кто-то вообще. Но лучше перестраховаться. Переселение в Люси должно пройти без сучка без задоринки.
Рано утром Арктур застал меня на кухне вяло жующей овсянку. Из-за душераздирающего кашля мне не удалось сомкнуть глаз. Долгожданное выздоровление не наступало. Более того, день ото дня мне становилось только хуже.
– Вселись в меня, – попросил Арктур по-французски (английским мы решили пока пренебречь).
Я проглотила порцию каши.
– Вселиться? В полшестого утра?
– До февраля осталось всего ничего. Отрешение ты освоила, пора заняться непосредственно странствием.
Арктур сдержал обещание не жалеть меня на тренировках. Бросив недоеденную кашу, я поплелась в зал.
Спустившись в подвал, мы замерли друг напротив друга.
– Чтобы убить врага фантомом, ты должна действовать стремительно, тараном, – убеждал Арктур. – При переселении, наоборот, тебе необходимо плавно проскользнуть в лабиринт. Чем плавней, тем меньше риск носового кровотечения.
– Нельзя проникнуть в лабиринт, не применив силу, – возразила я. – Если замешкаюсь, Фрер наверняка обнаружит мое присутствие.
– Тогда не мешкай. Проверни дело быстро, но аккуратно. Так или иначе, Фрер невидица. Вряд ли у нее крепкий защитный барьер, – заключил рефаит.
В его собственной броне наметилась ощутимая брешь.
– А может, не напрягаться? – рассуждала я вслух. – В прошлый раз мы совместными усилиями выкрали воспоминания Вэнс. Почему бы не повторить то же самое Фрер?
– Она обязательно заметит неладное, – попробовал остудить мой пыл Арктур.
– Заметит, но, возможно, не сообразит, что к чему.
– А если сообразит? – бесстрастно парировал он. – А если Вэнс успела предупредить соратников?
Такая мысль не приходила мне в голову. При таком раскладе переселение – самый оптимальный вариант. Вопрос, какую тактику предпочесть – ненавязчивую или агрессивную?
– Соберись, – предупредила я и, отбросив все преграды, прыгнула.
Меня захлестнула чудовищная боль, но мгновение спустя страдания прекратились. Я тенью скользнула в чужой лабиринт и раздвинула висевшие там алые драпировки, мои пальцы светились на их фоне. В кромешной тьме они были единственным источником света. В сознании Арктура я горела словно свеча.
Рефаит ждал в самом сердце лабиринта. Заметив меня, он посторонился, как будто уступал полномочия. Стараясь не задеть его, я протиснулась мимо.
Подчинить рефаита сложнее, чем самого закаленного из людей. Я лихорадочно искала точку опоры, силилась заполонить собой все, мало-помалу фантом укоренился, освоился, и тренажерный зал содрогнулся от облегчения.
Арктур обладал червоточиной. Перед ним золотыми нитями маячили три призрака. Я невольно залюбовалась зрелищем, а в следующий миг, от переизбытка эмоций, едва не рухнула на колени. Его колени.
Мне еще никогда не доводилось так явственно ощущать эфир. Я не только видела его обитателей, но и осязала происходящее каждой клеточкой. Эфир не существовал отдельно, он был неотъемлемой частью самого рефаита. В своем лабиринте я, точно пузырек воздуха в бездонном омуте, различала эфир, соприкасалась с ним, но по-настоящему не взаимодействовала. Ясновидцы пусть и не совсем обычные, но люди, а человеческая плоть блокирует эфир. В отличие от саркса, который, наоборот, служит проводником потусторонней энергии.
Когда новизна ощущений притупилась, я попробовала шевельнуть пальцами, и они дрогнули в ответ.
Неплохо.
– Стоп! Ты ведь не должен разго… – начала я и с непривычки осеклась. – Совсем забыла, у меня же теперь твой голос!
Извини, если он пришелся тебе не по вкусу.
– Не выдумывай, голос у тебя потрясающий, меня больше напрягает рафинированный словарный запас. Ну ничего, мы выбьем из тебя эту аристократическую дурь. – В моих устах его речь звучала капельку живее. – А если серьезно, ты почему до сих пор здесь?
Побочный эффект от золотой пуповины, не иначе.