Верховный понтифик уже собрался было читать речь, как вдруг раздался грохот. Потолок провалился под тяжестью чьего-то тела, люди в ужасе разбегались кто куда. Пыль поднялась, но Гриффит увидел. На миг его сердце дрогнуло. Чёрный плащ зловеще развевался за его спиной. Человек поднялся с колен и вонзил гигантский меч в пол.
— Это же Гатс?! — воскликнула Люка. Она не понимала. Что он здесь делает, да ещё с мечом в руках, а его новые доспехи — один их вид ужасал до дрожи.
Сквозь толпу к нему уже шли Локус и Грюнбельд, Зодд поднял свои клинки. Никто не понимал, что здесь происходит. Многие мидландские вельможи узнали в этом гиганте члена бывшей Банды Ястреба, тех, кто захватил Долдрей. Убийца Сотни, тот, кто одолел генерала Босконя. Командир ударного отряда Гатс. Но никто не осозновал, почему его лицо перекошено от ярости и почему приближенные Гриффита приготовились к бою не на жизнь, а на смерть. Однако, подняв ладонь, Гриффит приказал им остановиться.
— Прибыл на мою свадьбу незваным, да ещё и ломаешь потолок. Похоже, манерам ты так и не научился.
Лицо Гатса исказила гримаса почти бесконтрольного гнева. Зверь Тьмы чувствовал это, он ждал, когда Гатс станет уязвим, чтобы захватить контроль. Но Гатс словно издевался над Зверем, не позволяя себе утонуть в ярости. Сам же Гатс чувствовал страх, страх перед ним, пред человеком. Даже Грюнбельд, вспомнив ту схватку, почувствовал то, что люди называют страхом.
— В отличии от тебя, я сохранил человечность, дружище, — последнее слово он произнёс с издевкой. — Теперь ты заплатишь за свои грехи. И на этот раз ни Зодд, ни даже сам Бог тебя не спасут.
— Грехи? Какие грехи?! — раздались голоса в зале. Кричали все, кроме присутствовавших апостолов. — Что ты такое несёшь? Гриффит — спаситель Мидланда, наш защитник. Ты сумасшедший! Это ведь ты, ты, Чёрный Мечник из пророчества, зло во плоти, что оставляет за собой горы трупов. Некогда герой столетней войны! Предатель!
— Гатс, — Чёрный Мечник повернулся на знакомый голос и увидел Люку, — объясни. Что происходит?
— Что происходит? — с усмешкой переспросил Гатс. — Как же низко вы пали, Мидланцы. И за вас прежняя Банда Ястреба лила кровь? Вы ничем не лучше жалких трусов, нет, вы и есть жалкие трусы. Вы не смогли отразить одних монстров, хуже — вы покорились другим монстрам, позволили себе сражаться с ними рука об руку. И сами пошли за монстром, что скрывается под маской человека, не так ли, Фемто, Крылья Тьмы? — спросил Гатс, направляя меч на Гриффита. Все застыли. Даже апостолы не могли пошевелиться, а Гатс, словно издеваясь, продолжил:
— Может, расскажешь этим жалким ублюдкам, что пошли за тобой, при каких обстоятельствах погибла истинная Банда Ястреба? Или же мне открыть им, кто ты на самом деле. — Гатс сделал шаг, затем ещё один. Гриффит спокойно смотрел, как Гатс приближался. Метка на его шее горела так, словно Гатс побывал в жерле вулкана. Но, побывав в сотнях битв, пережив не одну страшную ночь, он не обращал на эту боль внимания.
Зал оживился и начал перешептываться, и лишь Люка в немом шоке смотрела на происходящее. Сначала Рикерт унизил Гриффита пощечиной, а теперь Чёрный Мечник поднял свой гигантский меч на него. Словно все трое были в прошлом связаны.
— И что же ты намерен делать, Гатс? — наконец спросил Гриффит. Хотя его намерения и так были ясны.
— Убить тебя! — прокричал Гатс, давая волю ярости.
Зверь Тьмы почувствовал и вырвался наружу. Но слишком поздно осознал, что это было ловушкой. Гатс вновь сковал его, получив при этом часть его сил. Зверь недовольно взвыл, но был бессилен. Не зря они с Рыцарем-Черепом продумали всё заранее. Шлем выскочил из-под плаща, а руки покрыли латные перчатки.
Грюнбельд достал молот и ринулся в бой. Гатс поднял меч и отразил удар, выбив при этом молот. Молот описал красивую дугу и врезался в одну из колонн. Гатс пнул гиганта, и сила удара была сопоставима с силой стенобитного орудия. Грюнбельд рухнул на колено.
— А-а-а! Монстр! — закричали люди. Гатс действительно производил впечатление монстра, ибо никто из них не видел, как гиганта-Грюнбельда заставляли так упасть.
— Уводите Шарлотту. Мьюм — бери Соню и уходи! — Гриффит вынул меч и встал рядом с Зоддом.
Оба смотрели, как Локус превратился в апостола с гигантским копьем. Но Гатса это не смутило. Резко уклонившись, он разбил копье, поймав его острый конец, он что было сил вогнал его в грудь Локуса. Локус сдавленно закашлял, а Гатс всё больше впадал в ярость, шлем всё больше светился красным.
— Это сила доспеха, — объяснил Зодд, — он не может долго его контролировать. Но на этот раз всё по-другому. Теперь ему не нужен контроль, ему нужно лишь направить.
— Правильно, Зодд. — Парадные двери слетели с петель, и Рыцарь-Череп ворвался в зал. Зодд улыбнулся своему старому противнику, а Рыцарь повернулся к Берсерку. — Я сдержу апостолов. Иди, или потеряешь свой шанс. — И тут же Рыцарь отклонил голову чуть вправо. Гатс увидел, как огромная, похожая на гарпун стрела вонзилась в пол. Рыцарь-Череп ринулся на стрелявшего, апостол Ирвин чудом успел отскочить.
— Ра-а-а! — Гатс всё больше зверел, глаз на шлеме засветился красным.
Те, кто ещё хоть как-то не поддался панике от происходящего, задрожали от страха. Но не Гриффит. Гатс ринулся на него так быстро, что через секунду раздался оглушительный грохот. Мечи столкнулись, но ко всеобщему изумлению, меч Гриффита остановил замах гигантского меча Гатса.
«Он не чувствует боли. Вот почему он смог так близко подойти, да ещё и ударить. Гатс, ты как всегда, не знаешь, когда нужно остановиться». — Гриффит резко ударил его кулаком под дых. От удара пасть шлема закашлялась кровью и тут же попыталась укусить. Гриффит легко уклонился, но он всё больше впечатлялся силой этого доспеха.
— Гриффит! — раздалось из-под шлема.