– Ты не знал, что обещаешь. Я не могла положиться на такие обещания.
Ответ Марианны больно ранил Гаррета, ибо его обещания не были пустыми словами и он искренне верил, что убедил ее хотя бы немного доверять ему.
– А твои отношения с моим дядей? – Гаррет вспомнил вопрос, который все время мучил его.
Марианна удивилась:
– С твоим дядей?
– Да. Почему он так хорошо знал тебя?
– Он пытался выкупить обратно Фолкем-Хаус у моего отца и пользовался для этого самыми подлыми способами, включая распространение гнусных слухов о моей матери и обо мне, чтобы заставить отца продать дом. Но отец отказался продавать. Вот и все. Я не могла допустить, чтобы ты узнал, что Фолкем-Хаус принадлежал отцу. Тогда тебе все стало бы ясно.
– Почему дядя прекратил попытки заставить твоего отца продать дом? – спросил Гаррет.
Она покачала головой, явно озадаченная вопросом:
– Не знаю. Может быть, он понял, что отца ему не убедить.
– А может быть, была совсем другая причина. Ты знаешь, что король подозревает моего дядю в этой попытке отравления?
Марианна как-то странно посмотрела на Гаррета:
– Я одно время думала, что он мог это сделать. Но если он знал, что ты возвращаешься, чтобы вернуть свои владения, зачем ему было помогать тебе вернуть Фолкем-Хаус?
– Он не знал, – ответил Гаррет. – Не знал, что я вернусь, до того самого дня, когда я приехал в Лондон.
Лицо Марианны помрачнело.
– Так это он…
– Да. Он ненавидит короля. Он действительно хотел, чтобы король умер.
В волнении Марианна схватила Гаррета за руку:
– Значит… значит, отец невиновен! Все это подстроил сэр Питни, а потом в тюрьме убил его!
– Есть другое объяснение, – холодно заметил Гаррет. – Мой дядя и твой отец могли заключить соглашение, которое устраивало их обоих. Может быть, твой отец согласился взять на себя грязную работу в обмен на обещание Тирла отказаться от покупки Фолкем-Хауса.
Гаррет плохо верил в высказанное им же предположение, но, произнеся его вслух, понял, что оно звучит правдоподобно. Тирл всегда был самым вероятным подозреваемым. А Фолкем-Хаус – нитью, связывавшей его и отца Марианны.
– Нет! – воскликнула Марианна. – Ты не можешь так думать! Мой отец никогда бы не совершил такого ужасного преступления! Никогда!
– Возможно, он боялся того, что мог сделать Питни, если бы он продолжал отказываться продать Фолкем-Хаус. Может быть даже, он боялся за тебя и хотел спасти от Питни. Он мог сделать это ради тебя, Мина. Это возможно.
Марианна бросилась на Гаррета и стала колотить кулаками по его груди:
– Не говори таких вещей! Это ложь, это все ложь!
Ее горячий протест заставил Гаррета почувствовать себя последним негодяем. Схватив Марианну за запястья, он притянул ее к себе.
– Послушай, если твой отец любил тебя так же сильно, как ты его, он мог сделать все, чтобы спасти тебя.
Марианна отчаянно замотала головой:
– Только не мой отец. Он никогда бы не стал изменником. Он нашел бы другой выход. Если ты веришь, что он виновен, то должен верить, что и я тоже виновна. Это я растирала все порошки и смешивала мази, которыми пользовался отец. Моя мать и я, а не отец, знали лекарства… и яды.
Гаррет в упор смотрел на Марианну.
Ему так хотелось ей верить. Затем Гаррет подумал о своем дяде. Тирл как раз относился к типу людей, которые умеют манипулировать другими. У Гаррета возникло страшное подозрение: Тирл мог принудить женщину выполнить для него грязную работу.
Гаррет вцепился руками в Марианну, не зная, что ему делать: верить или не верить ей.
– Гаррет, что ты со мной теперь сделаешь? – печально спросила она.
У Гаррета стучало в висках. Как бы ему хотелось повернуть время вспять. Она бы оставалась цыганкой, женщиной, которую бы он сделал своей вечной любовницей. Возможно, Марианна была права, когда просила его не спрашивать, кто она.
Гаррет встряхнулся. Какая польза рассуждать, что ему следовало тогда сделать? Он должен принять решение сейчас. Но прежде чем он примет решение…
– Завтра мы едем в Лондон, – решительным тоном произнес Гаррет. Только там он сможет узнать правду. Оставались еще предположения, которые надо было проверить. Он все проверит, прежде чем что-то решить.
– Что мы там будем делать? – дрожащим голосом спросила Марианна.
Гаррет посмотрел на ее белое как мел лицо. Она была явно напугана. Но в эту минуту Гаррет не мог успокоить ее, ибо сам не знал, что их ожидает в Лондоне.
– Скажи мне, что ты собираешься делать? – требовательным голосом снова спросила Марианна.
– Не знаю, – неохотно ответил Гаррет. Он видел, что Марианна готова разрыдаться, но постарался не поддаваться порыву утешить ее.
– Сейчас я ни черта не знаю. Но Лондон – отличное место, где можно получить ответы на некоторые вопросы, поэтому мы отправимся туда, как только все будет готово.
– В Лондоне для меня нет больше ответов, – ответила Марианна. – Ответы должны быть только для тебя. Скажи, Гаррет, что именно ты надеешься найти там? Ты и в самом деле думаешь, что отыщешь правду, когда прошло столько недель и месяцев и его величество сам, видимо, не очень убежден в виновности моего отца? Что ты сможешь сделать?
– Черт меня побери, если я знаю, – ответил Гаррет. – Тебе лучше надеяться, что я найду что-нибудь оправдывающее тебя, поскольку в настоящий момент ты очень нуждаешься в моей помощи. Но только Богу известно, чего надо искать.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу: Марианна – с вызовом и обидой, Гаррет – с неуверенностью и горечью. Затем Марианна отвернулась и снова стала укладывать свои вещи.
– Мы отправляемся рано, – сказал Гаррет тоном, не терпящим возражений, – и ты поедешь со мной.
Он повернулся и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Ты могла бы сказать мне, – проговорил Уилл, когда в ответ на его настойчивый стук Тамара открыла дверь фургона.
– Сказать что? – спросила она, приглаживая растрепавшиеся во сне волосы.
Этот жест воспламенил Уилла. Неожиданно он схватил Тамару и крепко поцеловал в губы. Затем с большой неохотой отстранился от нее и произнес:
– Ну, начать с того, что ты могла бы рассказать мне, что твоя племянница не кто-нибудь, а леди, и у нее неприятности с королем и его стражей.
Тамара внимательно посмотрела на Уилла:
– Так ты хочешь сказать, что его сиятельство теперь знает правду?
– А как я об этом узнал? Он как будто с ума сошел. Даже толком не попрощался с лордом Хамденом и гостями. А сейчас орет на слуг, чтобы готовили лошадей в дорогу, и расхаживает по холлу с таким видом, словно ищет, кого бы убить.
– О Боже! – прошептала испуганно Тамара и схватила Уилла за руки. – А где Мина?
– Не волнуйся. Насколько я понял, милорд не тронул ее. Бедная девушка в своей комнате. Одна.
– Ты сказал «в дорогу»…
Уилл помрачнел:
– Да. Граф с Миной собираются завтра в Лондон.
– Настоящий дьявол! Неужели он и в самом деле такой жестокий? Допустит, чтобы ее повесили за то, чего она не совершала? – Тамара сокрушенно покачала головой. – Мина мне говорила, что боится того, что он сделает, если узнает. А я ее не слушала. Уговаривала все рассказать…
– Она ему не рассказала. И я думаю, это его и бесит, хотя он в этом не признается. Он узнал правду совершенно случайно. Некоторые гости лорда Хамдена достаточно наговорили о леди Марианне, чтобы его милость догадался. Черт, но я жалею, что ты не рассказала хотя бы что-нибудь! Я мог бы помочь вам.
Тамара недоверчиво посмотрела на Уилла и осталась довольна, убедившись, что он говорит искренне.
– Ты сказал, что любишь меня, – глядя Уиллу в глаза, тихо проговорила Тамара. – Ты говорил это много раз. Так вот, пришла пора доказать, что это не пустые слова. Уведи Мину от графа. Все равно как, только вырви ее из когтей этого человека!
Уилл смофел на нее, и Тамара отшатнулась, заметив в его взгляде презрение.