– Ерунда! – воскликнула Света. – У нас у всех есть машины, доехать нетрудно. Ты отремонтировала свою «восьмерку»? Как славно мы теперь можем проводить время вдали от нудных родителей – ты с Пашей, я с Геной.
– Да, верно.
– Думаю, родители раскошелились на эту хатку после того, как папуся засек нас с Генкой. Представляешь картину?
– Правда, что ли?
– Угу, – хладнокровно подтвердила Света. – Цирк! Мы уже завернулись клубком, Шэрон Стоун и Майкл Дуглас, и тут заваливает в мою келью папуля. Хорошо, что у него с чувством юмора все в порядке, понимает чаянья молодежи. Но видно, посовещались с матушкой и решили меня отселить.
– Счастливая. А мой отец все надеется, что дочурка хранит невинность, как раритетный юбилейный рубль.
– Да ну, – не поверила Света. – Ты его недооцениваешь. Не может быть взрослый мужчина настолько наивен. Ну так что? Встречаемся? Ты с Пашей, я с Геной?
– Паша давно получил отставку. Отправлен в Танзанию в качестве посла.
– Неужели? Он был довольно мил. И кто теперь исполняет почетную роль твоего оруженосца?
– Анатолий.
– У-у... Молодец. Организуем два на два?
– Нет, он еще не настолько раскрепощен...
Внезапно что-то привлекло внимание Яны. Она прилипла к стеклу. Во двор въехала красная «девятка» Оксаны и остановилась у подъезда противоположной многоэтажки.
– Что она тут делает? – пробормотала Яна, наблюдая, как Оксана входит в дом. – Приехала брать урок испанского языка?
– Ну что ты там, Яна, идем выпьем шампанского. Иди открой, у меня всегда стреляет...
Олег Кириллович доверил Кате уборку своего кабинета. Гордая оказанной ей честью Катерина трудилась как молодая, неиспорченная праздностью пчелка. Требовалось вымыть окно, протереть пыль и заставить паркет светиться янтарными бликами. По ходу дела, вспоминая о своем неудачном сольном выступлении в банке «Центр», любознательная домработница освоила копировальный аппарат и изучила внутренности факса (куда вставлять новый рулон бумаги?). В ответственный момент, когда Катерина зависла над прибором, пытаясь приделать обратно снятую крышку, факс требовательно запищал, и из его чрева пополз лист бумаги с иностранным текстом.
«Dear Mr. Berg, – прочитала Катя. – Угу, уважаемый господин Берг... Ассоrding to our... Ясно, в соответствии с нашей договоренностью во время... дальше что?.. We аrе please to send you... высылаем вам...» Некоторые слова были непонятны. Катя стала переписывать их на клочок бумаги – нельзя оставлять пробелы в образовании! Юной исследовательнице факсимильной техники почему-то не пришло в голову, что читать письмо, адресованное не ей, непорядочно. Бумага интересовала ее не своим содержанием, а исключительно как возможность попрактиковаться в английском языке.
И в тот самый момент, когда Катюша, пыхтя от усердия, расшифровывала последнюю строчку, в комнату вошел Олег Кириллович. В одно мгновение доброжелательное выражение его лица сменилось на гневное, он стал грозен и сумрачен, как хвойный лес в майскую бурю.
– Екатерина!
Катя резко выпрямилась, выронила ручку и устремила на Олега Кирилловича растерянный, испуганный взгляд синих глаз. До нее наконец-то дошло, что она читала чужое письмо и ее засекли за этим неблаговидным занятием. Глаза моментально наполнились слезами.
– Я только... английский... потому что учу и... хотела вот... незнакомые слова... просто... извините! Просто он полез, и я машинально стала переводить! Я английский учу! – По окончании скомканного, невразумительного монолога Катерина, сгорая от стыда, устремилась прочь из комнаты, но у самого выхода была придавлена к косяку крепким плечом Олега Кирилловича.
– Нет, так просто ты отсюда не уйдешь! – грозно сказал он. – Может быть, ты шпионка? Сейчас я буду тебя наказывать.
– Только не ногами и не по голове, – жалобно пропищала Катя, барахтаясь и пытаясь выбраться.
– Я не практикую избиение младенцев. Ты умеешь быстро печатать?
– Угу, – прошептала полузадушенная Катя.
– Вон там на краю стола лежит пачка бумаг. Моя секретарша-злоумышленница отправилась в декретный отпуск. Не хихикай, я не виноват в этом природном катаклизме. Но раньше, чем она разрешится от бремени, я буду похоронен под грудой бумаг, которые мне необходимо перепечатать и которые я не могу доверить постороннему человеку. Никто не может оказать мне квалифицированной помощи.
– Я тоже не очень-то...
– Не обманывай, Катерина. Жена рассказывала мне о твоих многочисленных талантах. Но учти: если кроме этих бумаг ты попробуешь сунуть свой очаровательный носик еще в какой-нибудь документ, я откажусь от убеждения, что бить девочек – сексуальное извращение, и надаю тебе по тому месту, которое наиболее часто соприкасается со стулом.