Мы покормили уток, вот прям совершенно случайно оказавшимся у меня с собой батоном. Кто бы мог подумать, что дорожка нас на набережную выведет? А тут и утки, и хлеб… и, готовая поделиться им я, ну здорово же!
Покатались на электросамокатах, где Никита был рулевым, а Вадим штурманом. Полазили по железным монстрам на детской площадке, и налопались попкорна. Вадим ловил мягкие катушки ртом, подбрасывая их в воздух, а мы пытались повторить трюк и хохотали, потому что оказались так себе ловцами.
Уже начало смеркаться, когда меня высадили у ворот жилого комплекса. Возвращаться за машиной, после такой замечательной прогулки не хотелось, и я охотно согласилась на предложение подбросить меня до дома. Доеду завтра до работы на такси, ничего страшного. Взлохматив Никитке макушку, я не удержавшись, чмокнула его в щеку. Смущенно буркнув «Пока» его отцу, помахала отъезжающему автомобилю, с лежащими на стекле детскими ладошки, и упершейся лбом улыбающейся мордашке. И с тоскливым сердцем пошла домой, «радоваться тишине».
С Вадимом мы договорились, что будем стараться проводить все вместе, как можно больше времени, чтобы Никита быстрее привык ко мне и стал воспринимать как «свою, а значит, в ближайшие дни нас обязательно кто-то накроет с поличным. И вот тогда, нужно быть готовым к расспросам. Отвечать уклончиво, с намеком на отсутствие желания откровенничать, и утомляющий интерес, которого как раз-таки старались избежать. А Костик? Он свой, и не проболтается. Да и его это не касается. Мы, взрослые люди, в конце концов!
Сложно сказать, когда мы засветились перед кем-то из клиники. Может, когда я ныряла в салон машины Вадима после приема, а может, где-то на улице. За спиной началось шушуканье, но стоило мне обернуться, шепоток затихал. Я ловила на себе удивленные, а порой и ехидные взгляды коллег… Раньше-то в интрижках Вадим замечен не был…хранил неприступную позицию холостяка. Всем было, интересно, что он во мне нашел…и чем все закончится, а главное, когда! Ну ведь не жениться же он на мне собрался!
Впрочем, какая уже разница. Пусть сплетничают. Было даже забавно, как вытягивались женские лица при моем появлении, так и хотелось показать язык несостоявшимся соперницам.
В пятницу, в придачу к подаренной накануне железной дороге, я вручила Никите набор с фигурками динозавров. Вадим незаметно для сына отчитал меня за то, что иду у него на поводу, и объяснил, что желание ребенка общаться, должно быть вызвано не возможностью, получения подарков, а ценностью общения со мной. Да, именно со мной. И что, если мне так уж хочется его баловать, то вручать свои подарки, я должна в конце наших встреч.
Только, я не понимала, как могу явиться с пустыми руками, когда на меня смотрят такими глазенками. Как на фокусника, который должен вынуть кролика из своей шляпы! Нет! Я так не могу! Пусть Вадим бурчит, зато вожделенные игрушки, явно способствовали нашему сближению с Никитой
— Лик, я завтра на сутках в больнице, — раскинув руки на лавочке Вадим лениво следил, как Никита гоняет голубей, носясь самолетиком по дорожке парка. Сидя рядом, я вытряхивала из босоножек песок, проделав тоже самое пару минут назад с носочками и сандаликами любознательного исследователя, который взобрался на кучу, вываленного неподалеку песка. Мы и глазом не успели моргнуть, как он уже уселся сверху с довольной моськой, глядя на нас свысока. — Обычно, выходные Никитос проводит у моих родителей. Им в радость, нанякаться успевают, и от переизбытка эмоций с ума не сойти, — хмыкнул с намеком на неугомонный нрав сына, и после небольшой паузы продолжил будто через силу. — Я дежурства беру. Деньги, сама знаешь, никогда лишними не бывают. Хочется, чтобы хватало не только на насущные нужды, но и Никитосу на всякие «плюшки», — невесело усмехнулся. — Юлька исправно переводит алименты, хотя я не подавал. Платный садик и занятия, считай она оплачивает…Но у нас то сандалии малы, то няню приходится дергать, а если вдруг болеет, то вообще бюджет в трубу вылетает. А у меня отпуск в октябре, я планировал с ним на море смотаться, — выпрямляется и смотрит на меня испытывающе, словно задавая немой вопрос: ты понимаешь во что ввязалась? — Как ты смотришь на то, чтобы поехать с нами?
— На Черное? — скосив на него глаза, зачем-то спросила, хотя это было неважно.
— На Красное или Средиземное, где будет приемлемый ценник.
— Я с радостью! — обрадованно часто закивала. — Я за себя заплачу, — понимаю, что ляпнула что-то не то, когда он прищуривается.