— Черт!
Мгновенье, и обогнув машину открывает другую. Опускает меня на сиденье спиной. Детское кресло мешается. Вадим матерится, опираясь коленом между моих ног, тянется к двери, снимает блокировку. Выскакивает из салона с космической скоростью, убирает Никитино кресло вперед, и наклонившись целует меня, прикусывает подбородок, и снова к губам. Отхлынув назад, садится рядом, затягивая к себе на колени.
Не давая опомниться, впивается в шею. Прикусывает Лижет. Меня топит накатившей чувственной волной. Его ладонь сжимает между ног, большой палец очерчивает все что требовательно ноет под джинсами. Двигаюсь навстречу его губам, рукам, выпрашивая продолжения.
Стянув через голову мою футболку, Вадим быстро справился с застежкой лифчика. Язык коснулся сосков, одного, потом второго, и они сжались в две тугие горошины. Я гладила его волосы, и умирала от нетерпения. И — одновременно — от желания растянуть это удовольствие надолго. Мгновенья, секунды, минуты…В порыве быть ближе, трусь об его возбужденную твердость.
Он резко опрокидывает меня на сидение. Скидывает кроссовки. Быстро справившись с молнией на джинсах, вместе с трусами их с меня стягивает. Я сама приподнимаю бедра потому что горю под его взглядом. И хочу. Хочу его. Все, я голая. С разведенными ногами, в средоточение которых устремляются губы Вадима. От движений его языка, мои руки впиваются ему волосы, сердце готово выскочить из груди, перед глазами цветные искры. Когда он накрывает губами пульсирующий клитор, и добавляет движения пальцев внутри, мне кажется, меня выгибает дугой. Сквозь стихающие волны оргазма, слышу, как рывком расстегивается его ширинка. Одна моя нога взлетает ему на плечо. Горячая головка, ощущается раскаленной влажностью. Уверенный резкий толчок. И еще, и еще. Темп ускоряется, наши дыхания смешиваются с хриплыми стонами. По телу снова разливается электрический ток. Почувствовав, что я уже на грани, он на секунду замедлился. Наклонился и прикусил сосок. Такое ощущение, что молния пронзило мое тело, мышцы внутри сокращаясь пульсировали, плотно обхватывая член. Скинув ногу с плеча, он прижал ее к животу и сделал серию снайперских выпадов. Шар удовольствия снова раздулся, заполняя меня все сильнее на каждый жесткий толчок бедер. Из горла вырвался протяжный стон. И задыхаясь, я содрогнулась от взрыва, утопая в жадном взгляде карих глаз. Резко выскользнув он кончил, мне на лобок, удерживая член.
— Лик, — обмякнув на мне, прижимает к себе. Тяжело дыша, водит губами по лицу. — Ты необыкновенная. Нежная. Красивая. Такая чувственная. Прости, что был грубым. Прости.
Нет сил даже шевелиться. Я как распластанная медуза. В голове туман, который постепенно проясняется. Это трэш. Я трахалась средь бела дня. В лесу. В машине. Да еще и без защиты.
28
— Вадим, — сглатываю ком в горле. Отстраняю, осторожно отталкивая ладонью в плечо. — Мне было очень хорошо. Но я не на таблетках. То, что произошло, слишком безрассудно. Давай все-таки предохраняться. Не стоит играть в лотерею.
Месячные должны были начаться через пару дней. Цикл у меня был регулярный. Но безопасный дней у здоровых женщин в фертильном возрасте не бывает, бывают наименее вероятные дни для зачатия. Кому, как не мне об этом знать, сталкиваясь с беременными пациентками, пользующимися календарным методом контрацепции.
— Я успел, — приподнимается, удерживая вес тела на руках. Его глаза кажутся почти черными. Наклонившись он нежно целует в губы, а потом томительно медленно скользит влажной мягкостью рта по подбородку, шее, ключицам. Словно извиняется, за грубость. От которой я кончила два раза подряд.
— Про успел-неуспел, я могу рассказать тебе, массу занимательных историй…это как раз по моей части. Хочешь?
Он выдержал мой пристальный взгляд, едва заметно улыбнулся и покачал головой.
— Я все понял. Прости. Виноват. Крышу снесло капитально.
Его футболка обтерла с меня сперму, на черном отчетливо видны белесые разводы, и запах…ни с чем не спутаешь. Да уж! Ни на пролитый кефир, или кисель не спихнешь. Надо застирывать!
— Подай салфетки из бордачка, — присаживаюсь, — и трусы с джинсами.
Одеваю лифчик с футболкой, пока он, выпрыгнув из машины, зачем-то раздевается. Сложив одежду в Никитино кресло, протягивает мне салфетки.
— Давай, окунемся? Тут отличное место. Вода в речке торфяная, и заход хороший.
— Да ну, потом белье будет мокрым.
Обтираюсь салфетками, надеваю трусы.
— Так давай голыми, кто нас тут кроме белок увидит?