Когда Кэрол вошла в кабинет, Джад все еще смотрел им вслед.
— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила она.
— Кто-то убил Джона Хансена.
— Убил?
— Его зарезали.
— О боже? Но почему?
— Полиция не знает.
— Какой кошмар! Смогу ли я чем-нибудь помочь, доктор?
— Если вам не трудно, Кэрол, приведите все в порядок, а потом закройте кабинет. Я поеду к миссис Хансен и сам сообщу ей о случившемся.
— Не беспокойтесь, я все сделаю, — успокоила его Кэрол.
— Спасибо, — и Джад вышел из кабинета.
Через тридцать минут, когда Кэрол уже разложила карты сегодняшних пациентов и запирала свой стол, дверь в приемную открылась. Шел уже седьмой час и к этому времени в здании обычно не оставалось ни души. Подняв голову, Кэрол увидела незнакомого мужчину, приближающегося к ней с улыбкой на лице.
Глава 4
Джад вышел на улицу и, сев в машину, поехал куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Хансен проложил путь через ад и на пороге свободы… До чего же это несправедливо.
На углу Джад заметил телефонную будку и тут вспомнил, что обещал своим друзьям Петеру и Hope Хадли прийти к ним на обед. Но после случившегося он никого не хотел видеть. Остановив машину, Джад вошел в будку и набрал номер Хадли. К телефону подошла Нора.
— Ты опаздываешь. Откуда ты звонишь?
— Нора, — ответил Джад, — прошу прощения, но, боюсь, я не смогу приехать сегодня.
— Он не сможет! — воскликнула Нора. — А тут сидит роскошная блондинка, которая жаждет с тобой познакомиться.
— Как-нибудь в другой раз. Я сегодня действительно не могу. Пожалуйста, извинись за меня.
— Ох уж эти врачи, — хмыкнула Нора. — Подожди минутку, я позову твоего дружка. Петер взял трубку:
— Что случилось, Джад?
— Просто тяжелый день, — поколебавшись, ответил он. — Завтра я тебе обо всем расскажу.
— Ты упускаешь бесподобный шведский стол. И такую красавицу.
— Я еще с ней познакомлюсь, — пообещал Джад. Он услышал быстрый шепот, а затем трубку снова взяла Нора.
— Она придет к нам на рождественский ужин. А ты?
— Мы поговорим об этом позднее, — ответил Джад. — Извини за сегодняшний вечер. — И он повесил трубку. Как бы потактичнее намекнуть Hope, чтобы она перестала подыскивать ему подходящую партию?
Джад женился на последнем курсе колледжа. Элизабет, умная, красивая, веселая девушка, училась там же на факультете социологии. Они очень любили друг друга и вместе строили радужные планы о том, как переделать мир, в котором будут жить их дети. Но в канун первого Рождества их совместной жизни Элизабет и их еще не родившийся ребенок погибли в автомобильной катастрофе. Джад попытался утопить свое горе в работе и за сравнительно короткое время стал одним из лучших психоаналитиков страны. Но до сих пор он не мог заставить себя праздновать Рождество в компании других людей.
Этот день, хотя он понимал, что это глупо, принадлежал Элизабет и их ребенку.
Выехав на Ист-Ривер Драйв, он направился в сторону Меррит Парквей и через полтора часа уже ехал по Коннектикутскому шоссе. Укутанная снегом природа напоминала картинку на новогодней поздравительной открытке. Джад проехал Уэст-порт и Денбюри, стараясь думать только о бесконечной ленте дороги, вьющейся под колесами его автомобиля. Когда его мысли возвращались к Хансену, он заставлял себя переключаться на другое. И лишь гораздо позднее, полностью вымотанный, Джад развернул машину и поехал домой.
Майк, швейцар, обычно встречающий его улыбкой, держался очень сдержанно, поглощенный, казалось, собственными мыслями.
В вестибюле Джад встретил Бена Каца, управляющего, который, нервно махнув ему рукой, тут же скрылся в своей квартире. «Что с ними сегодня, — подумал Джад. — Или это мои нервы?»
Он вошел в лифт.
Эдди, лифтер, кивнув, сказал: «Добрый вечер, мистер Стивенс» — и нажал кнопку, стараясь не смотреть на доктора.
— Что-нибудь случилось? — спросил Джад.
Эдди быстро покачал головой, по-прежнему глядя в сторону.
«О господи, — подумал Джад, — еще один кандидат на мою кушетку».
Лифтер открыл дверь, и Джад, выйдя на лестничную площадку, направился к своей квартире. Не слыша стука закрывающейся двери лифта, он обернулся. Эдди пристально смотрел на него. Но как только Джад открыл рот, чтобы спросить, в чем дело, тот быстро захлопнул дверь и нажал кнопку первого этажа. Джад пожал плечами, достал ключ и, открыв замок, вошел в квартиру.
Во всех комнатах горел свет. Лейтенант Макгрейви в гостиной рассматривал содержимое выдвинутого из стола ящика. Из спальни появился Анджели. Джад почувствовал, как в нем закипает злость.
— Что вы делаете в моей квартире?
— Ждем вас, мистер Стивенс, — ответил Макгрейви. Джад подошел поближе и задвинул ящик, чуть не прищемив детективу пальцы.
— Как вы сюда попали?
— У нас есть ордер на обыск, — ответил Анджели. Джад изумленно посмотрел на него:
— Ордер на обыск? Моей квартиры?
— Вопросы задаем мы, доктор, — заметил Макгрейви.
— Вы можете не отвечать на них, — добавил Анджели. — Прошу учесть, что сказанное вами может использоваться против вас.
— Вы не хотите позвонить адвокату? — поинтересовался Макгрейви.
— Мне не нужен адвокат. Я уже сказал, что одолжил Хансену куртку этим утром и больше ее не видел, пока вы не принесли ее ко мне в кабинет. Я не мог его убить. Весь день я провел в кабинете с пациентами. Мисс Робертс может это подтвердить.
Макгрейви и Анджели обменялись многозначительными взглядами.
— Что вы делали после того, как покинули кабинет? — спросил Анджели.
— Просто ездил на машине.
— Куда?
— В Коннектикут.
— Вас мог кто-нибудь видеть?
— Нет.
— Может быть, вы где-то останавливались, — предположил Анджели.
— Нет. Какое имеет значение, куда я ездил сегодня вечером? Хансена убили утром.
— Вы не возвращались в свой кабинет? — небрежно спросил Макгрейви.
— Нет. А что?
— Дверь в ваш кабинет оказалась взломанной.
— Не могли бы вы поехать туда с нами? Возможно, что-то украдено.
— Конечно. Кто сообщил об этом?
— Ночной сторож, — ответил Анджели. — Вы держите в кабинете ценности, доктор? Деньги? Лекарства?
— Наркотиков там нет. Денег тоже. В моем кабинете нечего красть. Я ничего не понимаю.
— Ну и прекрасно, — подвел черту Макгрейви. — Пора ехать.
В приемной царил хаос: кто-то вытащил все ящики, а их содержимое разбросал по полу. Джад не верил своим глазам.
— Как вы думаете, доктор, что они искали? — спросил Макгрейви.
— Не имею понятия, — ответил Джад и, подойдя к двери, ведущей в кабинет, открыл ее. Макгрейви следовал за ним по пятам.
Он увидел перевернутые столики, разбитые лампы, залитый кровью ковер. В дальнем углу лежало обнаженное тело Кэрол Робертс со связанными за спиной руками. На груди и бедрах виднелись ожоги от кислоты, пальцы правой руки были сломаны, а лицо превращено в сплошной синяк. Оба детектива пристально наблюдали за доктором.
— Вы побледнели, — заметил Анджели. — Присядьте. Джад покачал головой и несколько раз глубоко вздохнул.
Когда он заговорил, его голос дрожал от ярости: «Кто, кто это сделал?»
— Именно это мы и хотим услышать от вас, доктор Стивенс, — ответил Макгрейви.
Джад взглянул ему прямо в глаза.
— Никто не мог сделать такое с Кэрол. За всю жизнь она никому не причинила зла.
— Думаю, вам пора придумать что-нибудь еще, доктор, — рявкнул Макгрейви. — Вы не знаете человека, который мог бы ненавидеть Хансена, но ему воткнули нож в спину. Кэрол никому не причинила зла, но ее облили кислотой и замучили до смерти. А вы стоите здесь и говорите нам, что никто не хотел их обидеть. Хватит играть комедию. Вы что, слепой и глухой? Девушка работала у вас четыре года. Вы — психоаналитик. Неужели я поверю, что вы ничего не знали о ее личной жизни?