— Бабуль, мы быстро заскочим ко мне, и я переоденусь.
— Конечно, дорогая, я прекрасно понимаю тебя. Заодно и квартирку посмотрю.
Квартирку так квартирку. Благо там довольно чисто и трусы на люстре не висят.
Несмотря на включенную печку, я дрожала. Все же бегать в мокрой одежде по улице в октябре не самая лучшая идея. Пожалуйста, не делайте так.
Да еще и бабушка всю дорогу издевалась.
— Зато с мужиком пообнималась, — заметила она ехидно. — А не со своим конфетным бэйби.
Я промолчала, сделав вид, что слушаю радио.
— А мужчина хорош! Он бы согрел сейчас, — продолжила любимая бабуля. — Обнял бы и глинтвейном напоил. А так едешь тут мокрая как мышь и злющая.
Я молча сжала руки на руле.
Пока ехали, пошел дождь. Ну да мне уже не страшно. И так с волос капает. Хорошо еще, все соседи на работе. Мы с бабулей незамеченными поднялись в квартиру.
— Слышишь? — вдруг спросила она.
Вообще в доме отличная звукоизоляция. А вот входные двери деревянные, тонкие. И из коридора можно услышать порой много интересного.
Вот и мы… услышали.
Нет, сначала я искренне надеялась, что это мой сосед напротив привел очередную девицу. Страстный темноволосый итальянец, он менял девушек, по-моему, каждый месяц. И порой из коридора можно было наслаждаться очередными звуками страстной любви. Я почему-то в такие моменты краснела и старалась поскорее прошмыгнуть домой.
А теперь примерно такие же сладострастные стоны неслись из моей квартиры.
— У твоего бэйби ключи есть?
Я кивнула, все еще не в силах открыть замок и толкнуть дверь.
— Ты здесь, — продолжила рассуждать бабуля, — у него есть ключи. И там кто-то трахается. Смекаешь?
— Он же не идиот.
— Ты уверена?
Не уверена. Но даже Вульфу не пришла бы идея тащить постороннюю девицу в квартиру своей девушки.
Но ведь кто-то у меня дома занимается сексом. И неприятно сжавшееся сердце намекает, кто это может быть.
— Давай уже проверим, — не отставала бабуля.
Я мимолетно заметила, что она сняла с плеч рюкзачок и держит его как-то подозрительно. Словно собирается им кого-то лупить.
Проверим, конечно. Мне же все равно переодеться надо. Зубы от холода продолжали стучать, а на светлом ковровом покрытии коридора появились мокрые пятна от капающей с меня воды.
Дверь я открыла совершенно бесшумно. Словно два опытных разведчика, мы с бабулей прокрались из квадратного крохотного холла в гостиную. Почему туда? Да потому что именно оттуда доносились страстные вздохи и вопли.
Хорошо хоть в спальне не устроились.
Картина, конечно, впечатляла. Я так и замерла, глядя на два обнаженных тела на моем обеденном круглом столе. Вульф трудился над какой-то белобрысой девицей. Это она так орала. И царапала длинными ногтями то поверхность стола, то спину моего… видимо уже бывшего бойфренда.
Я кашлянула. Но девица в этот момент особо громко взвизгнула, и мое выступление прошло незамеченным.
— Не так ты, Евушка, делаешь, — вздохнула бабушка. — Тут по-другому надо.
С этими словами она подошла к парочке и со всего размаху припечатала рюкзаком Вульфа по заднице.
Нет, ну заниматься сексом они прекратили. Вульф с воплем отпрыгнул в сторону, приложился поясницей о край низко расположенной полки и взвыл от боли. Правильно, у меня квартира маленькая, не рассчитанная на подобные прыжки.
Девица завизжала и зачем-то начала прикрываться руками.
— Дорогая, а почему ты мокрая? — поинтересовался Вульф, прекратив орать.
Я подумала и честно ответила:
— Упала в фонтан. Тебя только это волнует? Только не надо говорить, что это не то, что я подумала. Или это был дружеский внутренний массаж?
Бабуля переводила восторженный взгляд с меня на Вульфа и обратно.
— А почему ты так рано? Мы же договорились встретиться у твоей мамы.
— Думаю, после такого наши с тобой планы несколько поменяются.
— Я, пожалуй, пойду, — промямлила девица, сползая со стола.
Я ее проигнорировала. Зато бабушка с интересом понаблюдала, как она собирает разбросанную по полу одежду, и громко прокомментировала:
— А у тебя, Ева, фигура лучше. Тут же одни кости. Небось воздухом одним питается.
— Я модель! — возмутилась белобрысая, натягивая и криво застегивая блузку.
— Одевайся, модель человека, — вздохнула я, — и выметайся. Радуйся, что я не люблю привлекать к себе внимание скандалами. А то бы ты уже голая по улице бегала и шмотки ловила, которые с балкона выпали.