При его приближении Кейси обернулась, успокаивающе положив руку на выгнутую шею Солнечной Танцовщицы.
— Я вычислил, что найду тебя здесь, — мягко заговорил Дейр. — Ты всегда уходила в конюшню или к ручью, когда была расстроена. Я тебя расстроил. Прости.
«Расстроил — это слабо сказано», — подумала Кейси, снова принимаясь расчесывать шкуру Танцовщицы. Дейру достаточно было всего лишь улыбнуться, чтобы в ней заиграла кровь. Она старалась не обращать на это внимания на протяжении последних двух недель. Ее жизнь была удобной и хорошо устроенной — милая, безопасная, спокойная жизнь, которая включала в себя ее ранчо, лошадей и работу с детьми.
А затем Дейр поцеловал ее в бассейне… и все мысли о покое и тихом счастье развеялись в дым. Будь он проклят! Как она позволила ему сделать с собой такое?
— Я поцеловал тебя без всякого умысла, — продолжил Дейр, когда она промолчала. — Я был зол и расстроен. Надо было как-то примириться с будущим.
Кейси подняла на него глаза. Дейр улыбнулся, но не сексуальной, а своей самой обаятельной улыбкой, какой мог убедить Кейси сделать все что угодно… или почти все. Уголки рта Кейси скривились в усмешке, когда она с неохотой поддалась его очарованию. — Как и мне.
Дейр перестал улыбаться.
— Не надо обращаться со мной, как с ребенком.
— Не буду, — сказала Кейси, поклявшись себе, что не повторит больше подобной ошибки — Дейр очень сексуальный и опасный мужчина, способный на многое… — Сегодня я тоже этого не делала, — добавила она справедливости ради, водя щеткой вдоль спины Танцовщицы. — Если бы я обращалась с тобой как с ребенком, я бы не оставила тебя в бассейне одного.
— И не надо меня жалеть.
Кейси кинула на Дейра удивленный взгляд и быстро отвела глаза, недоумевая, с чего Дейр взял, что она его жалеет.
— Жалость — это последнее, что приходит мне в голову при виде тебя.
— Тогда дай мне шанс исправиться, — попросил Дейр, до боли сжимая резиновые шины колес кресла. Если Кейси пожелает, чтобы он покинул ее дом, он уедет немедленно. В принципе, если бы он поступил как честный человек, то уехал бы не дожидаясь, пока его попросят об этом. Теперь в жизни Кейси был Нортон, и с этим следовало считаться.
— Завтра будет новый день, и мы все начнем заново, — спокойно проговорила Кейси.
Дейр с облегчением отпустил дужки колес, разнял затекшие пальцы и сложил руки на груди.
— Спасибо, лю… — Он прочистил пересохшее горло. — Спасибо, принцесса.
Они не могли начать все заново в более широком смысле — слишком многое их теперь разделяло, — однако он сможет, по крайней мере, побыть какое-то время рядом с Кейси.
Кейси молча разглаживала глянцево блестевшую шкуру на боках кобылы. Дейр молча наблюдал за ней, снова подумав, как ему повезло отыскать жеребенка той же масти, что и цвет ее волос. Густые красивые волосы Кейси были сейчас очень сексуально взъерошены. Дейру отчаянно захотелось погрузиться в них пальцами, ткнуться лицом, увидеть пламенные локоны разметавшимися по подушке рядом с ним после дня или ночи любви.
На возникшие в воображении образы немедленно отреагировало тело, и Дейр принялся растирать бедра, стараясь скрыть явное доказательство охватившего его желания.
— Танцовщица хорошо смотрится, — заметил он, вновь вернув себе контроль над телом. — Очень хорошо. И стойла приведены в порядок. Сразу видно, ты хорошо здесь поработала.
Кейси улыбнулась, польщенная похвалой, но потом память услужливо подсказала, что Дейр никогда не жалел для нее похвал, тогда как отец был на них очень скуп.
— Я отдала дань своей детской любви, — сказала она. — Отец всегда хотел, чтобы исполнилась мамина мечта жить в большом городе, но никогда не забуду, как мне было обидно, когда он продал ранчо, чтобы купить ей квартиру в Хьюстоне.
— Я тоже это помню. Тогда я всего второй раз за семнадцать лет видел тебя плачущей, — усмехнулся Дейр, пряча нахлынувшие чувства. — Я еще помню, ты тогда поклялась, что когда-нибудь ранчо снова станет твоим.
— В тот вечер ты также пообещал, что мы останемся друзьями-приятелями, куда бы меня ни занесло жить.
— Верно… я это обещал, — мягко согласился Дейр, вспомнив наряду с этим свои заключительные слова их памятного разговора у ручья: «Возможно, тебе действительно лучше изменить свою жизнь. Найти себе другого мужчину. Но, надеюсь, когда-нибудь мы снова станем друзьями-приятелями».
Кейси предлагала ему снова стать его другом и его лечащим физиотерапевтом, но не приятельницей — его обожаемой приятельницей.