Дейр улыбнулся матери и подумал, что она чудесная женщина. Мадре, которая была дочерью управляющего имения Кингов, занялась ранчо после того, как вскоре после ее свадьбы с Бароном умер ее отец. Ранчо по-прежнему принадлежало их семье только благодаря ее заботам, был уверен Дейр и надеялся, что он не хуже ее справится с управлением сложным хозяйством, когда ранчо в конце концов перейдет в его руки — если перейдет.
— Пусть ранчо еще немного побудет у тебя, Мадре, но твое желание вполне может исполниться в недалеком будущем.
— Ты хочешь сказать, что намерен бросить тушение скважин? — с надеждой спросила Мадре, перехватив готовый сорваться у Кейси вопрос.
— Поглядим, как пойдут дела, — ответил Дейр, желая, чтобы он мог дать матери более определенный ответ.
При этих словах Барон повернулся и снова посмотрел на сына.
— Тебе следовало избавить мать от этой заботы много лет назад. Вместо этого ты пустил на ветер доставшееся тебе от бабушки наследство, купив пятьдесят процентов компании Буна.
— Исключительно потому, что вы решили их продать.
— Она приносила одни только убытки, причем с самого начала. Буну еще хватало на кусок хлеба единственно по той причине…
— Папа, хватит, — предупредил Дейр.
— Гм… ладно, что тут скрывать: потому, что сначала твоя мать, а потом и ты нянчились с его семьей.
— Папа, сейчас не время…
— Самое время рассказать Кейси правду, — перебил Дейра Барон.
Кейси с испугом смотрела на двух мужчин, понимая, что являлась причиной вечных трений между ними.
— Я знала, что мы совсем не были богаты… — начала она.
— Потому, — прервал ее Барон, обвиняюще наставив на Кейси указательный палец, — что в благоприятные времена твой отец ничего не откладывал на черный день.
— Хватит, папа, — повторил Дейр не терпящим возражений тоном. — Компания Буна больше не имеет к тебе никакого отношения, однако, если ты подвезешь меня до конюшни, я с удовольствием объясню тебе несколько вещей насчет нее.
— На что намекал Барон? — спросила Кейси у Мадре час спустя, осторожно украшая взбитым кремом торт, испеченный для праздника в честь крестин маленького Дэйви.
Мадре, мывшая под краном помидоры, повернулась и взглянула на нее.
— Я точно не знаю, Кейси. Барон всегда ревновал к близким отношениям, сложившимся у Деррика с твоим отцом, хотя сам больше всех был виноват в том, что получилось так, а не иначе, ведь он постоянно отталкивал Деррика от себя. — Мадре начала нарезать помидоры. — После очередной крупной ссоры — Дейру тогда было восемнадцать, и он только что приобрел, долю в компании твоего отца — он заявил, что отныне отказывается с ним спорить. Это только еще больше разозлило Барона. Он всегда хотел, чтобы сыновья находились под его контролем, но каждый из них выбрал свой путь в жизни, они всегда поступали по-своему.
— Не понимаю, как тебе удавалось справляться с этим, Мадре, — восхищенно сказала Кейси, — я имею в виду, поддерживать мир в семье, ведь все четверо ужасные гордецы и страшно упрямы.
— А куда было деваться? Конечно, нелегко приходилось. — Мадре переложила помидорные дольки с разделочной доски на горку свежей зелени в прозрачной салатнице. — Как хорошо сознавать, что они все снова дома… Пусть даже в «Рокинг Р». Спасибо, моя хорошая, что ты пригласила нас к себе.
— Мне очень жаль, что я не сумела уговорить Дейра поехать домой. Он не хотел, чтобы ты видела его в инвалидном кресле.
— Я понимаю. Ты… — Мадре отложила нож и зажала рукой задрожавшие губы. — Ты считаешь, Деррик будет снова ходить?
— Я… да.
— Кейси, ты действительно так думаешь?
Кейси шагнула к женщине, которую любила как мать, и крепко обняла.
— Я очень на это надеюсь, — призналась она.
— Не знаю, что с ним станется, если он не сможет ходить. — Мадре глубоко вздохнула и с трудом улыбнулась. — Он такой нетерпеливый. Он даже родился на буровой платформе в море, потому что не смог дождаться, когда меня отправят на вертолете в роддом.
Тихо рассмеявшись, женщины вновь обнялись, затем вернулись к готовке.
— С тех пор он ни минуты не сидел на одном месте, если не считать года, который ему пришлось пролежать в кровати. Ему было тогда девять лет. В тот год родилась ты, Кейси, — продолжала рассказывать Мадре, смешивая и заправляя салат. — Слава Богу, что ты появилась тогда в нашем доме. Я думаю, только твое присутствие уберегло его от того, чтобы не сойти с ума от скуки. Он часами игрался с тобой, а когда не мог заснуть — обнимал тебя и гладил по щеке. Когда я позже заглядывала к нему в комнату, он обычно уже спал в обнимку с тобой.