Кейси задержалась на пороге, мгновенно поняв, что Дейр обеспокоен чем-то еще: при ее появлении на губах Дейра не появилось его особой улыбки, в строгих чертах лица проступала угрюмость.
Он лежал обнаженным, если не считать спортивных трусов, сложив руки на груди, и мрачно смотрел на приближающуюся Кейси.
— Ты мне соврала, — обвиняюще бросил он, когда она подошла к кровати.
Кейси оторопела, выбитая из колеи таким неожиданным началом.
— Я никогда не лгала тебе, Кинг! У тебя отчего-то испортилось настроение?
— Белл только что заявил мне, что я никогда не буду ходить, — объяснил Дейр, отворачиваясь от Кейси и озабоченности в ее изумрудно-зеленых глазах — озабоченности, которую она героически пыталась скрывать последние две недели. Теперь он понимал, что служило ее причиной.
Кейси с испугом уставилась на Дейра. Какого черта Белл не мог держать рот на замке? Почему он не мог попридержать плохие вести до той поры, пока Дейр не обретет достаточно душевных сил, чтобы их услышать? Затем ей вспомнились две вещи, случавшиеся раз за разом, когда доктор Белл говорил с пациентами или их родителями. Он никогда их не обнадеживал и сразу сообщал плохие новости, хотя сам никогда не терял надежды на выздоровление больного, какой бы тяжелой ни была травма.
— Ты, должно быть, неправильно его понял, — твердо сказала она Дейру. — Доктор Белл не мог сказать ничего подобного.
— Он сказал, цитирую, что мне следует раз и навсегда забыть о тушении скважин. — Слова Белла значительно усилили страх, который засел в нем с минуты, когда Дейр понял, что не может двигать ногами.
Но затем он, пронесший страх через большую часть своей жизни, смирился и, повернув голову, взглянул на Кейси. Его взгляд стал мягким и нежным под действием воспоминаний. Страх вечно преследовал его, с тех далеких времен, когда Дейр целый год провалялся в постели со сломанной спиной. В тот год родилась Кейси.
— И ты, значит, решил сдаться? — спросила Кейси, хотя заранее знала ответ — Дейр никогда не сдавался.
— Никогда. — Даже от одного звука этого слова Дейру стало легче. В прошлом, когда ставки бывали так же высоки, он шел на рассчитанный риск и всегда выигрывал… за исключением случая, когда потерял Кейси.
— Отлично, потому что я тоже не собираюсь нарушать своего обещания поставить тебя на ноги. Терпеть не могу работать с пациентами, которые заранее сдаются.
— Выходит, я для тебя всего лишь пациент? — тихо спросил Дейр, глядя Кейси в глаза.
Боже, помоги мне, подумала Кейси. Ничего не изменилось. Дейру по-прежнему было достаточно только взглянуть на нее своими шоколадными глазами, чтобы Она тут же растаяла.
— Так будет лучше, — сказала она ему, предупреждая саму себя, что ей лучше обращаться с Дейром как с пациентом, или задуманный план никогда не осуществится. Дюк перевез к ней в дом вещи Дейра — фактически прямо в ее спальню. Теперь Кейси оставалось только убедить Дейра переселиться к ней, но он мог не согласиться, если вспомнить, как они; расстались три года назад. Вздохнув, Кейси торопливо добавила: — Потому что ты меня возненавидишь прежде, чем все закончится.
— Принцесса… я не способен тебя ненавидеть.
Даже его глубокий, хрипловатый голос переворачивал ей душу, и на мгновение Кейси пришла мысль отказаться от своего плана. Однако разве не она решила помочь Дейру во что бы то ни стало?
— Помни об этом, когда твои мышцы будут корчиться от боли, а я стану требовать от тебя больших физических нагрузок, — наставительно сказала она, проводя пальцами по волосам над ухом.
Наблюдавший за ней Дейр проглотил стон, понимая, что этот провокационный жест вышел у Кейси совершенно непреднамеренно. Просто она по своей природе так чертовски сексуальна, что, чувствуй он себя хотя бы немножко получше, он бы очень скоро стал для нее кем-то гораздо более значимым, чем просто пациент.
— Ладно, Кейси, это вопрос спорный, поскольку я не намерен валяться здесь и позволять тебе мучить меня. Я хочу выписаться, и немедленно.
— Тоже мне удивил. Удивительно, что ты так долго ждал, чтобы выдвинуть это требование. — Кейси позволила волосам занавесом упасть ей на лицо и замерла, сосредоточив взгляд на копчиках резиновых тапочек. — Итак, куда ты хочешь отправиться из больницы? Домой?
Дейр крепко сжал челюсти. Ему ужасно, до боли хотелось очутиться дома, но нельзя…
— У Мадре достаточно забот с Бароном с тех пор, как он перенес удар. Ты можешь представить себе двух калек — меня и моего отца, буквально запертых в одном доме, словно науки в банке?