Кровь сильно лилась из раны, пришлось верёвкой перетягивать ногу выше, чтобы Арвен не умерла от потери крови. Девушка рычала и плакала. Иногда эльфийка сама себя отхиливала, грязно ругалась на меня и сообщала, сколько у неё осталось жизни, хотя я и так видел под ником над её головой примерное значение линии, стараясь не заходить за красную грань. Дорубив до кости, терпеливо ждал, пока полоска жизни дойдёт до жёлтого, и наконец перерубил кость, и вот одна из четырёх конечностей свободна от цепи. Долго же я старался.
Арвен к тому времени потеряла сознание от болевого шока. А я продолжал очень осторожно, чтобы ненароком не убить, рубить эльфийское «полено».
«Ну а чё, типичное бревно, по крайней мере, в постели, — злился я на неё и калечил девушку. — Мне, такому умному и красивому, обвитому мышцами человечку не дала. А чем я хуже того тупого гномьего помёта и чмыря?! На вопрос почему, может, у меня уд маловат или страшный, говорит: „Ты не понимаешь, это другое“. Женские отмазки! Думаю, что внизу у меня не хуже, даже больше, толще и длиннее, чем у её покойного мужа-эльфёнка. Но, чтобы любиться со мной, ей нужна какая-то „любовь“. Где я её возьму, если я не знаю, что это такое?! Типично эльфийское фригидное бревно и динамо!»
От нервного напряжения, когда ты весь в чужой сукровице, мясе и осколках костей, я вспотел, мне было сложно, прежде всего, психологически. Арвен мне не враг, я не хотел ей зла, но при этом мучаю, ужасно мучаю её прекрасное, девичье тело. Нашинкуешь быстро на фарш, тогда Арвен умрёт, рубишь осторожно и медленно, тогда неглубокие раны быстро заживают: пять-десять минут, и ранки нет, а нога полностью восстановилась! Вон даже первая культя вместо кроваво-красных ошмётков обросла страшненькой, но кожицей. Обрубок затянулся, совсем уже не кровит, как будто Арвен родилась таким инвалидом.
Потратив целых двадцать минут нервных метаний, тщательной вырубки и балансируя между смертью и восстановлением здоровья с красной до жёлтой и зелёной линии жизни, я отрубил лопоухой ещё одну ногу по щиколотку.
Фух, а теперь настало время ладошек…
«Боги, за что мне такое наказание?!» — задал я мысленно риторический вопрос, приступив к рукам.
Попытался разозлиться, а то нервы шалят, руки дрожат, меня колотит, как от озноба. На этот раз я подошёл к «пыткам» с фантазией и с новыми идеями, обкорнав мясо топором по кругу в месте, где кости запястья соединялись жилами костей ладони, я попытался оторвать руку. Дёргал за руку, потом ковырял ножом, отрывая те или иные соединительные ниточки, типа сухожилий.
«Это сейчас не Арвен, а какой-то другой злой вражина. Я должен ненавидеть, грызть, душить, вырвать душу зла с корнем!» — уговаривал себя, чуть ли не читая самому себе мантры по кругу.
Особо не жалел её тело, она всё-таки эльф, их нужно пытать и мучить, а не делать доброе дело, как я сейчас! Пофиг, что она давно лишилась чувств. На первую хитрую операцию понадобилось минут пять, а потом пошло раза в два быстрее. Ведь с более хитрым способом живодёрства рубить кости рук не пришлось. Теперь Арвен свободна, можно будить и отправляться в путь.
Ваши изощрённые пытки есть глоток живительной влаги, новое веяние и последний писк моды в этом постном и унылом мире.
Поздравляем, Баал — тёмный бог палачей, пыток, страданий, боли и кровавых жертвоприношений — смотрит на вас с интересом!
Вы получаете тёмное достижение «Палач» первого уровня. Для достижения следующего уровня принесите в жертву Баалу ещё 9 душ разумных!
Глава 4. Маска
— Что за ёкарный бабай? — ругнулся я вслух. М-дя, обесцененная лексика явно не мой конёк, даже материться особо не умею.
Какие ещё ДУШИ разумных в жертву? Арвен жива-здорова, дышит, о чём это ОН? Хотя если имеются в виду души той пятерки других эльфийских подонков, то бога ради — пусть гниют в Аду! Может быть, для получения достижения нужны были души божеству, которые я дал уже давно, и «изощрённые пытки» — вот и одарило Палачом? Это было единственное логическое объяснение произошедшему.
Только вот не хватало мне для полного счастья стать адептом чёрного божества. Куда смотрят небеса, эльфы — это зло. А я, значит, добро добрейшее, раз борюсь с ними! Где боги света, что обязаны поддерживать меня?! Или белобоги мести и возмездия, те, что наслали на меня «божью искру», которая явно неровно дышала ненавистью к ушастым, и меня на этот путь наставила. Нет, Баал мне не нужен, мне с ним не по пути. Не то что меня особо волновала моя «бессмертная душа», но я хотел бы попасть в Рай за свои нынешние и будущие добродетели. Вендетта с убийством грешников-эльфов и прочих тварей континента есть не что иное, как благое деяние! Как отмщение за мучения моих первых четырнадцати лет существования рабом.