Для начала мы отправились в тихий бар, чтобы поднять в крови уровень алкоголя, затем наткнулись на интересный магловский клуб с ужасающей слух музыкой. Там мы еще немного набрались. Затем, прямо в туалете я трахнул одну из местных представительниц, а затем Джон снова меня разбудил в том же номере борделя. Как мы там очутились, я не помнил. И снова все завертелось по кругу, как и вчера. Вечером нас повезли сначала в оперу, а затем на ночную прогулку по городу. Мы снова сбежали. Я снова проснулся в борделе. Третий день был посвящен дебатам. После трех дня нас отпустили до семи вечера, потому что потом будет прощальный ужин и портал домой. Ужинать мы будем прямо в Соборе.
- Ну, ты готов? – спросил меня Джон.
- К чему? – спросил я.
- Ты что забыл о задании, которое дал тебе Николас? – ухмыльнулся он.
Думаешь, я удивился его словам? Почти нет. Я удивился бы больше, если бы за мной никто не присматривал. Так было всю мою жизнь, и не следует ожидать, что мне когда-либо разрешат жить самостоятельно.
- Не забыл, - кивнул я.
Джон перенес нас на лестничную площадку многоэтажного дома. Хлопок от трансгрессии еще несколько секунд гулял между бетонными плитами, а затем затих где-то внизу.
- Номер сорок два, - Джон кивнул на черную дверь с золотыми цифрами.
Чемоданчик с инструментами привычно тяжелел в руке. Алохамора легко справилась с замком на двери, мой провожатый применил к себе дезиллюминационное заклинание и слился со стеной.
В квартире было тихо. Пройдя узкий коридор, я очутился в гостиной. На старом диване мирно спал мужчина, вокруг которого в хаотичном порядке были разбросаны документы и газетные вырезки. Я наложил на него простенькое заклинание сна, чтобы его внезапное пробуждение не застало меня врасплох и не помешало осматриваться. Должен признать, что он не производил впечатления опасного человека. В принципе, как и я. Карты небесных светил слабо сочетались с окружающей обстановкой, как и книги о магии и крови. На его животе покоились таблицы, в руке вложена ручка. Видимо заснул во время работы. Николас не сказал что такого он натворил, но предупредил, что все бумаги необходимо забрать и привести в Англию. Не упустить ни одной. Я достал сумку с расширением и начал левитирвать в нее бумаги и книги.
Эта процедура не заняла много времени, так что через пятнадцать минут я успел обшарить всю квартирку и собрать абсолютно все бумажные носители, включая магловские журналы. Авада Кедавра отразилась от дверцы шкафа и растворилась в воздухе, на мгновение ослепив. Грудная клетка мужчины перестала вздыматься. Он был мертв. Для надежности я еще десять минут побродил по квартире, разыскивая возможные тайники, но так ничего и не нашел. Мужчина не ожил, так что я, удалив все возможные следы своего пребывания, покинул помещение. И зачем только брал рабочую сумку? Вот она – сила привычки.
-
Обратный портал перенес меня в центр Лондона. Пришлось воспользоваться общественным камином в Дырявом котле, чтобы добраться до дома. Эти три дня вымотали меня своими нудными лекциями и древней архитектурой, а чем занимался вечерами, практически не помню, так что и не отдохнул, считай. Проснулся я только ближе к полудню. Вот уж не думал, что унитаз и душ могут показаться самыми прекрасными вещами во всем мире. Под теплыми струями воды я простоял примерно час, наслаждаясь благами современного мира, ведь сделать это вчера мне не позволил груз усталости.
К Николасу я попал ровно к пяти часам. Он хоть и был французом, чтил традиции Британии и пригласил меня на традиционную чашку чая. Мы обсудили некоторые проблемы, я рассказал о том, как прошла конференция, о деле, что он мне поручил. В конце передал сумку с документами и спросил разрешения проведать Клювокрыла.
Скотинка выглядела счастливой и меня узнала. У него и одной кобылы-гипогрифа родился сын, которого назвали Перышко. Малыш оказался почти черным с редкими серыми вставками, преимущественно на крыльях, а на голове у него красовалось одно белое перо. У Николаса я пробыл около трех часов. Покатался на лошади, погулял в саду. Поужинал с дедом и некоторыми коллегами. После ужина мы выпили немного виски и поиграли в карты, после чего я вернулся на Гриммо. Взрослая жизнь меня доконает. Я превращусь в скучного чопорного джентльмена и начну кривить губы на все подряд. Такого не должно произойти. Я же еще так молод, у меня все впереди. Правда ведь?
-
Патронус миссис Бунн застал меня за завтраком в доме Ромильды. Голубка впорхнула через стену и уселась на стол, уставившись на меня своим призрачным глазом-бусинкой.
- Мистер Поттер, мисс Дельфини только что скончалась. Какие будут распоряжения?
Ромильда положила свою ладонь на мою руку, безмолвно поддерживая. Прошло две недели с тех пор, как я вернулся из Барселоны. Должен признать, что эти дни выдались более чем насыщенные. На этот раз у Ромильды едва хватало молока для нашей дочери, так что кормилицей для двух Блэков она стать не смогла. Миссис Бунн подыскала на вакантное место молодую полукровку, которая родила мертвого ребенка. Она же согласилась стать няней. В свою очередь род Блэк обязался предоставить ей полное содержание на весь рабочий период, включая медицинские услуги. Я почти сутки просидел, составляя приемлемый контракт, который бы устроил обе стороны.
Далее настала очередь домового эльфа. Раньше я не особо к нему присматривался, воспринимая его почти так же как говорящее зеркало. Он ведь всегда был странным, но последние годы его не пощадили и он откровенно начал сходить с ума. Пока миссис Бунн не обратила мое внимание на проблему, я не замечал, что глаза Кикимера утратили былую ясность, подернувшись туманной дымкой безумия, его рот периодически дергался, а кисти рук непрерывно дрожали.
Церемониальный меч использовался довольно редко, и я еле вспомнил, где он лежит. Процедуру обезглавливания решили провести на чердаке, там же было решено оставить голову, вместе с остальными. По идее вся семья должна присутствовать на таком событии, но по серьезным причинам это было невозможно, так что свидетелем стала моя экономка. Старый дубовый пенек со следами давно засохшей крови хранился здесь же. Он не сопротивлялся. «Кикимер рад был служить благороднейшему и древнейшему роду Блэк» - сказал домовик, прежде чем я отрубил его голову, и она покатилась по полу, забрызгивая его темно-красной кровью.
Сиделку было решено не нанимать, и за Бэллой присматривала сама миссис Бунн, снабдив комнату двусторонним зеркалом. Она быстро сдавала позиции, особенно после того, как к ней перестали носить детей. Некогда красивая женщина стала живым скелетом, занимающим в постели едва ли четверть пространства. Порой я задумывался над тем, чтобы облегчить ее страдания при помощи Авады, но боялся мести от магии. Пришлось дожидаться естественной смерти, напомнив собственной совести, что эти мучения он заслужила.
Каждую ночь я накладывал заклятие тишины на свою комнату, так как близнецы все время кричали, видимо призывая мамочку. Бэлла не могла ответить, лишь влажные дорожки слез на ее лице говорили о том, что она слышит их и тоже хочет увидеться.
- Кажется, я умираю, Том, - сказала она, глядя на меня.
- Да, Бэлла. Это так, - ответил я.
- Пообещай мне, Том, что позаботишься о нашей дочери. Я так хотела ее, но у меня ее отняли. Пожалуйста, найди Астру. Воспитай ее. Пусть она отомстит за меня…
- Кому, Беллатриса?
- Всем…
Именно этот разговор приснился мне сегодня под утро, перед тем, как я отправился завтракать и узнал о кончине Бэллы. Кажется, перед смертью она все вспомнила. Что ж, так это или нет, я уж не узнаю. Однако если к ней все же вернулись воспоминания, я надеюсь она успела оценить мои старания.
- Пусть Головач отнесет ее тело в семейный склеп Блэков, - сказал я своему патронусу, после чего он исчез за стеной.
Головач – это наш новый домовой эльф. Я призвал его сразу же после отсечения головы Кикимера при помощи магии крови. Кто же знал, что без нее это сделать невозможно. Видимо поэтому в семье Уизли все хозяйство ведет Молли, которая сама уже как домовой эльф. Они ведь рьяные сторонники Дамблдора, которому претило все, что связано с этой отраслью магии. Может сейчас, когда ее официально разрешили, Артур найдет в себе силы и смелости призвать хотя бы одного, Молли ведь уже не так молода.