— Я чувствую себя бодрее, и мне хочется колдовать. Это нормально? — спросил Гарри.
— Сам по себе кокаин воздействует на центральную нервную систему человека, вызывая чувство эйфории. Так же он является анестетиком. Специальная добавка добавляет к этому магический визуальный эффект и обостряет восприятие мира. В итоге мы получаем человека, организм которого сосредоточен на удовольствии и магии. Все остальное отступает на задний план. Волшебнику хочется заниматься любовью и творить волшебство, так что да, это нормально, — ответил Джим.
-
Я сдвинул крышечку перстня и вдохнул кокаин. В носу знакомо защипало. Принимал его я уже не в первые, так что нужный эффект наступил быстро. Вокруг все замерцало. Чем выше доза, тем интереснее эффект — здания тоже обладают долей магии, так что я буквально видел как колышется воздух, подгоняемый Темным лордом.
Начнем с отвлекающего маневра. Несколько сигарет быстро обернулись птичками и улетели с пронзительным криком. Я услышал, что Том резко развернулся на звук, затем вспыхнуло заклинание, и птицы смолкли. Я как раз успел выскочить из-за колоны и запустит в него Авадой. Мелочиться я не собирался. За столько лет я сумел понять одну простую истину — меньше слов — больше дела.
— Непростительные, Гарри? И не стыдно? — пожурил меня Лорд, пока я прятался за очередной колонной.
Я не ответил. Больше из стратегических соображений. Круциатус не добавляет магической мощи и желания сражаться, да и на душевные разговоры не настраивает. Сейчас единственным моим желанием было свернуться калачиком в постели, предварительно изрядно напившись. Единственное что не позволяло мне этого сделать прямо сейчас — это порция принятого наркотика. Он немного снял напряжение, вызванное проклятием, и притупил боль, сделав ее тянуще-ноющей, отодвинул на второй план. Я решительно не представлял, что делать дальше.
— Хватит прятаться от меня, — гневно крикнул он. — Ты все равно покойник! Выйди и сразись со мной.
Пришлось выйти из своего укрытия.
— Давай закончим то, что начали на кладбище много лет тому назад, — с легкой ухмылкой предложил он и отвесил поклон.
Заклинания ударили одновременно. На этот раз он тоже не стал строить из себя гуманиста и применил Аваду. Сначала он держал палочку одной рукой изящным хватом, но уже через пару секунд вцепился в нее двумя руками. На его лице вспыхнула ненависть вперемешку с замешательством. Воздух вокруг него заискрился красным с примесью желтого. У него была обычная палочка, которую он получил, когда ему было одиннадцать. У меня же — палочка наемного убийцы, очень мощный и разрушительный артефакт, созданный специально, чтобы отнимать жизни. Левой рукой я пытался призвать свою палочку с пером феникса, но именно сегодня вселенная видимо была против, и она продолжала валяться на полу бесполезной деревяшкой.
Том не выдержал и разорвал лучи, ловко увернувшись от моего заклинания. Это позволило мне метнуться в сторону и схватить своего «феникса». Силы стремительно покидали меня, так что скоро я просто рухну на пол от полного истощения. Мало времени. Очень мало. Глубоко вздохнув, я немного прикрыл глаза и попытался вспомнить все, чему когда-то учил меня Ярослав, Николас и все кому не лень было возиться со мной, включая Галиба. Теперь у меня две палочки и я даже знаю, как воспользоваться этим преимуществом, однако есть проблема — запас сил на исходе. Это означает, что атака должна быть стремительной и жесткой, желательно неожиданной. Во мне зрела уверенность, что я смогу победить, со стороны Темного лорда веяло страхом. Мне было не совсем ясно, чего он так боится, но не покидало чувство неправильности происходящего, будто бы все это дурной сон.
Я выскочил из своего укрытия и стал сыпать на Тома ворох простых зловредных заклинаний и сглазов, не давая ему времени, чтобы опомниться и метнуть что-либо в ответ. Он играючи отмахивался от них, сопровождая свои действия нелестными эпитетами о моих способностях и скудной фантазии. Однако мне было плевать на то, что он говорил мне, ведь я чувствовал его неуверенность в собственных силах. Собственно наиболее простые решения зачастую становятся самыми верными.
«Ступефай»…
Красная вспышка озарила холл, ослепляя.
«Бомбарда максима»…
По помещению раскатился громкий звук удара, будто бы с потолка ударила молния в сочетании с громом. Осколки заклинания разлетелись, нанося повреждения стенам и полу; взметая вокруг нас клубы пыли.
«Авада кедавра»…
Последнее заклинание угодило прямо в его бессердечную грудь, стерев с лица самодовольную улыбку. А я рухнул на колени, переводя дыхание, наслаждаться моментом не было ни сил, ни желания. В голове шумело, во рту чувствовался вкус крови и пыли, однако теперь бы я назвал это вкусом победы. Двери, ведущие в зал для торжеств, распахнулись, выпустив ко мне несколько человек. Даже когда в глазах двоится и мутнеет с каждой секундой все быстрее невозможно не узнать платиновые волосы нашего Министра. Собственно его лицо было последним, что я увидел, прежде чем отключиться.
-
Не помню, случалось ли мне чувствовать себя лучше. Я проснулся с мыслью о том, что наконец-то выспался. Только вот счастье мое было недолгим, потому как в памяти всплыли предшествующие сну события. За незнакомым окном светило солнце, со стороны доносились приглушенные голоса.
— Журналисты осаждают твою палату уже два дня, — послышалось справа.
Я повернул голову и увидел, что в мягком кресле, стоящем в углу, сидит Драко с газетой в руках.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался я у него.
Голос мой звучал хрипло, однако это не удивительно после долгой отключки.
— Дежурил, — ответил он вставая. — Сначала здесь была Митродора, затем Дафна, моя мать, а теперь настала моя очередь. Ты же друг семьи как-никак.
— Спасибо, — выдавил я.
Я еще мог понять что здесь делала Гермиона, но остальные… Почему не пришел Рон? Или Ромильда? Неужели у меня совсем нет друзей? Я не спорю, последнее время я больше провожу времени с семьей Малфоев, но все больше по работе, чем по собственному желанию. Или здесь опять есть какой-то политический подтекст?
— Давно я здесь? — спросил я, прокашлявшись.
— Третьи сутки, — ответил Драко и развернул передо мной газету.
На первой полосе огромными буквами чернел заголовок: «Падение Темного Лорда!» и большое колдо где я и Воланде-Морт валяемся на полу Министерства. Невольно я отметил, что на изображении у меня в руке лишь одна палочка — официальная. Том выглядел еще отвратительнее, чем когда был живым — отсутствующее выражение змееподобного лица, застывшие, смотрящие в никуда красные глаза, вывернутое под неестественным углом тело; задранная мантия открывала вид на худые ноги с крючковатыми пальцами и толстыми ногтями. Зато я лежал очень даже грациозно, не удивлюсь, если меня специально положили в такую позу — геройскую.
В статье Рита Скитер (кто бы сомневался) пела мне дифирамбы, поливала грязью Темного лорда и сообщала о том, что теперь без страха можно называть его «Воланде-Морт», так как чудовище повержено. На этот раз окончательно. Видимо наличие тела убедило их в правдивости данной теории. В прошлый раз общественность не удостоилась удовольствия лицезреть хладный труп его темнейшества.
Министерский бал был приурочен к началу учебного года. Каждый желающий помочь малообеспеченным или сиротам должен был купить билет за довольно кругленькую сумму денег, чтобы через месяц встретиться всем вместе и выяснить, кто из богачей обнищал настолько, что не может себе позволить побыть меценатом для школьников. А я уж и забыл, в честь чего была та тухлая вечеринка с эпичным окончанием.
— Когда тебя увели из зала эти придурки, Пожиратели стали грабить гостей. Они пустили по залу мешок, куда все должны были сложить драгоценности и деньги. Они настолько увлеклись, что не заметили, как через потайные ходы прибыла дополнительная охрана. Завязался бой. Сложилось ощущение, будто перестрелка шла как минимум часа четыре, хотя на деле прошло не больше четверти часа от момента, когда Темный лорд покинул зал и когда его покинули мы.