– Я вас вообще не понимаю.
– Да я сама ничего не поняла,– грустно вздохнула. – Но тут уже похлеще, чем в моём сериале!
Но на наши непонимания даже её обратили внимания, и рванули к двери.
– Тако-уго быть не мо-ужет!– опять растянулся на кошачий манер Кот. Логично, если подумать.
Мы переглянулись, и вскочили со своих мест, чтобы посмотреть, что же там такого невероятного произошло. Я наклонилась в отличие от парней, которые наоборот, подняли головы повыше, и уставилась на стаю драконов, летящих вон. Они были абсолютно разных цветов – синие, красные, зелёные, жёлтые, и чёрный.
Чёрный был впереди. Самый большой.
Драконы улетали, освещённые закатным солнцем. Быстренько прикинула, что они улетели на север, потому что запад был слева от нас. Спасибо ещё учителю по географии. Но красиво. И страшно. Точнее, мощно.
Сразу почему-то подумалось, что этот монстр, который летит впереди всех, мог бы просто перекусить нас на один зуб. Значит, он был просто уверен, что мы не пройдём через щит дуба? Он игрался с нами, вот и дал деру. А мы... Вот так... Взяли и убежали... Ах, какие мы плохие! Бедному дракончику пообедать не дали! Хах! Съел, ящерица переросток!? Не, не так... Подавись, змей бессовестный! Не, опять не то...
– Далече их потянуло?– задумчиво спросила Елисавета.
– Мне-то откуда знать?– буркнул Кот, и гордо ушёл.
– Соберу вам постель, утро вечера мудренее...– пробормотала лиса, тоже исчезая в избе. Я почему-то посмотрела под ноги, и... Шарахнулась назад, потому что высота была приличная.
– Говорил я тебе – на дерево лезь, а ты!– с упреком сказал Сенька, посмотрев на меня.
– Да кто ж знал, что там ямы ненормальные, – пожал плечами Алек, и усаживаясь обратно за стол. Мы за ним.
– Кто будет спать на Печке?– спросила Елисавета, залезая на лавочку, и перебивая мальчишек.
– Я!– мы разом подняли руки с пирожками. Причём все.
– Я всех не умещу...– тихонечко простонала... Печка.
Мы застыли с ужином во ртах и переглянулись.
– Я тебе этого не прощю!– надулся Сенька.
– Моё воображение на такое не способно! – начала оправдываться я. – И вообще! Нечего на меня все сваливать, наверно, сами все придумали, а я крайняя!
– Сейчас ты угловая,– вставил нейтрально Ванюня, кивнув на печку, которая стояла в углу избушки.
Я зыркнула на него, чтоб не зазнавался лишний раз, и сказала Лисавете:
– Я буду спать на печке.
– Так, я сейчас не понял,– перебил мои мечтания о долгожданном сне Алек. – Почему это мы уже так легко и просто согласились на ночевку у неизвестных нам лю... Существ. Вы что забыли, что нам говорили родители и учителя?
– Хорошо,– легко согласилась я, зло (а чтоб знал!) смотря в его зелёные глаза. – Тогда пошлите вот сейчас, и сядем обратно в эту яму... Да, вот прямо сейчас, и вот обратно в этот лес!
И я демонстративно встала. Со мной встал и Санька, прекрасно зная, что такая "маленькая" преграда как он мне никак не помешает в злости, я просто перелезу через него и пойду дальше.
Я вышла из-за стола, и попросила у Лисаветы мою сумку обратно. Та сначала не хотела мне её давать, но, посмотрев на Кота, который снова появился в комнате, и она решила, что раз драконы улетели, то пусть будет так.
Она тоже куда-то упорхала, и в этот раз я внимательно проследила, куда же они постоянно пропадают. Они уходили за печку – эти точно, большего узнать не удалось чисто из-за хорошего воспитания.
Парни тоже встали, и когда мне протянули мою сумку, Алек прошёл вперёд и открыл мне дверь. Ах, обиделся, да?! Он всегда включал вежливость, когда я его в конец уже достала.
Ну, все... Войны, Сидоров, захотел? Будет тебе война!
Я гордо вздернула подбородок, и не менее гордо шагнула за дверь, и... Меня ловко и умело поймали за воротник моей модельной рубашки, а некоторые гордые особы, устроившие мне войну, схватили за талию (скинуть, наверное, хотели, да совесть не позволила с хорошим воспитанием).
– Пустите меня!– начала я вырываться, стараясь не смотреть вниз.
– Варава, убери её!– рыкнул совсем рядом Кот.
– Рубашку сначала отпустите!– рявкнула и я. – Порвете же! Где ж я здесь такие рубашки хорошие найду!?
– У меня в сундучке есть...– подала голос Елисавета.
– Ы-ы-ы!– простонала я, потому что это все уже сидело в лёгких! И достало жутко!
Но меня все, же отпустили, и на место поставили, а некоторые, которые такие галантные, и воротник рубашки поправили.
– Если вы этого хотите – топайте. Но с нами,– мягко начал, но жёстко закончил Кот.
– Окей,– кивнула я, спокойненько перекидывая сумку через плечо. И оповестила: – Я пошла.
И серьёзно ведь – пошла. Аккуратненько так вступила на краешек ветки, которая больше походила, на бревно, и полезла вниз, в сотый раз, радуясь, что надела чёрные джинсы, а не юбку или платье.
– А на цепи наступать можно? – спросила я у Кота, подозрительно разглядывая толстые золотые цепи.
– Можно, – махнул он на меня лапой, и морда некоторых наглых особ скрылась внутри дерева.
– Ну и Пушкин с вами,– буркнула обиженно я, и продолжила свой героический спуск. Да простит меня Александр Сергеевич!
– Морозова, стой!– рявкнул Сенька, и тоже начал спускаться ко мне.
– Морозов, не ори!– ответила я так же, спрыгивая вниз.
Я повернула голову, и увидела, что Варава стоит боком ко мне, чуть левее, и смотрела на сгоревший лес.
– Настольгируем?– спросила я, прежде чему успела что-то подумать. Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Проблема подростков номер один – мы еле как справляемся со своими языками, и если и грубим, или говорим что-то несусветное – это не со зла, честно. Ну... В основном это именно так.
– М?– спросила Варава, тихонечко повернув голову в мою сторону.
– Грустим?– перевела на более простой язык.
Вместо ответа она только кивнула. И посмотрела мне в глаза. Нет, вот всё-таки у Алека они совсем другие. У Варавы они неоновые, а у Алека приятный оттенок свежей зелени. Потом как-то подумалось, что у русалок свои странности (а, может, у них тут что-то вроде нашего Чернобыля?), поэтому я взяла Сеньку за руку, Ваню, который уже спрыгнул с дерева, за шкирку, и подтолкнула двоих к лесу. Повернулась к Алеку. Может, ему мне его под локоток взять, чтоб он прямо почувствовал всю сущность моих обид и глубоких переживаний не менее глубокой души?
– Не заставляйте себя ждать, Виктория, – пафосно, слегла холодным голосом, сказал он. Ах, так, да?!
Проблема подростков номер два – строить нереальные картинки в голове, а потом все идёт прямо в... овраг, да. Большой, глубокий, и... очень оврагообразный.
Я задохнулась от возмущения, резко развернулась, и гордо потопала за парнями.
Гордо потопала в неизвестность...