Глава 3
Проследуй по следам моим, по рукам.
Последуй по глазам, по тропам, мирам.
Последуй по морям моим, по волнам.
Последуй по глазам…
Я украду, тебя украду.
Я украду твою душу к утру.
Я украду, тебя украду.
Я украду твою душу к утру.
Сати Казанова и MC Doni "Я украду"
Уже по пути домой Алек снова набрал номер матери, но раздавались лишь протяжные гудки. До дома было не так уж и далеко – два квартала, но за эти две улицы парень надумал себе такого, что и в голове пухло. Но потом в тысячный раз успокаивал себя – выключила телефон, чтобы отец не надоедал (тот был уже на работе, и слава богу), вот и все.
Вот и все, Алек.
Не чувствуя ног, он взлетел на десятый этаж (и почему он так далеко?), и открыл дверь ключами.
Вошёл.
Дома было приятно тепло, и пахло чем-то съедобным. Пахло хорошо, поэтому Алек сразу понял, что мама дома.
Разулся, и сразу побежал в её комнату, надеясь, что она просто заснула после тяжёлой ночи. Но куртку расстегнул.
– Мам?– тихо спросил, немного приоткрыв дверь.
Анастасия не спала. Она судорожно собирала фотографии и какие-то бумаги в большой, немного потрепанный со временем альбом.
– Мам? Ты чего?– уже не скрываясь, спросил Александр, входя в комнату.
– Привет, Алек,– попыталась улыбнуться мать. – Ты сегодня рано.
– Тут такое дело… – почесал затылок парень, приподняв шапку (нет, все-таки на улице пока холодно). – Тебя с отцом вызывают в школу.
– Да где же он?– прошептала женщина, продолжая рыться в фотографиях. Детских фотографиях Алека. – Что-то случилось? Кто-то опять окно разбил, и теперь платит весь класс?
Алек ещё никогда не говорил маме, что он подрался, и её приглашают в школу, и он даже не знал, о чем будут разговаривать взрослые в кабинете классного руководителя.
От нервных переживаний он тоже сел на пол и начал собирать фотографии.
– Нет... Мам, понимаешь... Я... Я ударил Антона.
– Хоть было за что?– нейтрально спросила мать, что-то ища.
– Ну... Он сам попросил и всю перемену орал, что вызывает меня на дуэль.
Это звучало до такой степени абсурдно, что сам Алек фыркнул от смеха, не говоря уже об Анастасии.
– Может, ты его девушку украл, или ещё какую-нибудь пакость натворил?
– Не-а, – покачал головой парень, и взял очередную кучку фотографий. Нащупал какой-то листок...
"Опять очередная открытка, нарисованная мной?"– подумал он, и перевернул листок. Мать этого не видела, продолжая рыться в других фотографиях.
И даже не задумываясь Алек начал читать вслух, торжественно прокашлявшись...
Анастасия, увидев листок, побледнела...
– "Свидетельство об усыновление (удочерение)"...
Голос упал с торжественного на почти шепот.
– Пожалуйста, Александр, дай мне, – дрожащим голосом попросила мать, и протянула руку. Но Алек не отдал, и продолжил читать, но про себя.
Внизу было выведено его имя.
Приклеено насмерть.
– Я не ваш родной сын? Вы меня усыновили? - растерянно продолжил Александр, запоздало понимая, что ранит этим маму... Точнее, не маму... То есть...
Женщина опустилась руки. В глазах заблестели слёзы.
– Я не ваш родной сын? Вы меня усыновили?– более мягко продолжил Александр, но понимал, что вопросы звучат пусто, ведь ответы есть. И они у него в руках.
– Алек, послушай…– попросила его она.
Он молчал. А чего он мог сказать? Устроить скандал, обвиняя женщину, которая его воспитала, как родного? Уйти из дома, так и не узнав, что к чему? Возможно, так бы поступил любой другой подросток на его месте, но не сам Алек. Это было слишком низко.
– Ты... Да, ты наш приёмный сын... Мы... Хотели тебе сказать, ты не думай, но...
– Не находили момент?- глаза наполнились предательской влагой, но дрожь голоса ему удалось скрыть. - Я понимаю... А... мои настоящие родители?
Анастасия опустила голову, скрывая глаза полные слез.
– Никто не знает... Тебя нашли у дверей детдома в коробке,– Алек при этих словах лишь криво усмехнулся. – Единственное, что было при тебе – бумажка с именем…– Анастасия всхлипнула. – А мы с Олегом... У нас не получалось завести ребёнка, поэтому мы решились взять мальчика из детдома... Ты... Ты нам сразу понравился, и я не знаю, как... Просто поняла, что ты мой сынок, и... И вот.
Слеза таки скатилась, но женщина быстро её стерла.
Парню стало совсем жарко в куртке, но он не обращал на это внимания, переваривая сказанное.
– Поверь, Алек, мы всю жизнь любили тебя, как родного сына! – подняла глаза женщина, и взяла сына за руку. – Даже не так... Ты наш родной сын, и, пожалуйста, не злись...
У Алека это вызвало улыбку.
– Мам, ты что, сериалов насмотрелась?– он стер с её щёки слезу. – Я на вас не злюсь. Вы меня вырастили, а я должен устраивать сцены из фильмов?
От этих простых слов Анастасия совсем расплакалась, и обняла сына.
– Я тебя так люблю, ты у меня лучший сын!
Сын, который такой хороший, аж сам в шоке был от такого признания.
– Да, мам, я тебя тоже люблю...
– Кушать хочешь?
Алек рассмеялся:
– Только немного, нужно обратно в школу. Вика порепетирует, и мы хотели в парк сходить.
– Хорошо, только чтоб после заката был дома.
Алек снова рассмеялся, и кинул последний взгляд на свидетельство.
Больше смотреть на него не хотелось.