4
Планета Крайдер-2 неумолимо приближалась. Вначале она блеснула едва заметной полоской, а затем стала походить на тонкий серп. По мере того как корабль летел, все дальше и дальше оставляя за собой ее солнце, планета постепенно увеличивалась в размерах. Звездолет несколько раз изменял направление своего полета, маневрировал, пока наконец не лег на нужный курс.
Внутри корабля Кальхаун проделывал необходимые для этого манипуляции. На экране, который находился непосредственно перед ним, в самом его центре, был расположен светящийся круг, который использовался для ориентировки корабля. Сейчас в центре этого круга находилась довольно яркая звезда, расположенная сравнительно недалеко от планеты Крайдер-2. Кальхаун напряженно наблюдал. Везде, во всех направлениях, сверкали огромные множества звезд. Многие из них, точнее, даже большинство, согревали своим теплом вращающиеся вокруг них планеты с заботливостью наседки, выводящей цыплят. Некоторые из звезд торжественно совершали свой путь во Вселенной в гордом одиночестве, а отдельные просто парили в пустоте медленно пульсирующими, как будто дышащими облаками газа.
Это зрелище успокоило Кальхауна. Путеводная звезда оставалась на том же расстоянии от серпа Крайдера-2, пока корабль летел к ней. Это был обычный прием в астронавигации. Если движущаяся планета и путеводная звезда оставались неподвижными относительно друг друга, значит, корабль был точно ориентирован на подход к планете. Конечно, при дальнейшем приближении ситуация менялась, но если первоначально установленный курс был определен точно, сам процесс подхода не представлял особых трудностей для опытного пилота.
«Эскулап-20» продолжал свой путь. Кальхаун, не отрывая взгляда от экрана, сказал через плечо Мургатройду:
— Мы почти ничего не знаем о том, что там происходит, Мургатройд. Я не имею в виду эпидемию. Ее, конечно, должен остановить тот, кто прибудет на медицинском корабле, как это и произошло в двух предыдущих случаях. Но если ее можно остановить, то какой смысл был ее начинать? В этом надо разобраться. Такие вещи не должны оставаться безнаказанными.
Мургатройд задумчиво почесался. Ему было видно изображение на экранах. Он мог бы узнать здания, не конкретные, конечно, а как помещения, в которых обычно находятся люди. Но сейчас на экранах, если не считать какой-то звезды и серпика какой-то планеты, сверкали только яркие точки самых разных цветов. Для Мургатройда, который так много времени проводил в космическом пространстве, звезды не имели абсолютно никакого значения.
Кальхаун продолжал:
— С тех пор как медицина стала наукой, люди больше не верят, что эпидемии можно широко распространять. А это значит, что такое может иметь место. note 1 Мургатройд начал приводить себя в порядок, тщательно вылизывая свои усы, сначала справа, а потом слева.
Кальхаун снова проверил положение Крайдера-2 и путеводной звезды относительно друг друга, затем достал один из микрофильмов и просмотрел его. Это было краткое изложение истории токсикологии. Он внимательно искал упоминания об использовании неорганических соединений для имитации действия бактериологических токсинов. Сделав кое-какие пометки, он посмотрел затем еще один фильм об антигенах и антителах, снова сделал некоторые записи и посмотрел третий фильм.
Закончив эту работу и собрав все записи, которые сделал, Кальхаун нажал кое-какие клавиши на компьютере, который представлял собой библиотеку справочной литературы. Это была очень необычная библиотека. В объеме всего в несколько кубических сантиметров она содержала огромное количество информации — в одном кубическом сантиметре содержались десятки тысяч единиц информации. Этот маленький компьютер был способен просмотреть все эти миллионы миллионов фактов, отыскать то, что было нужно, и составить сообщение за считанные минуты. Кальхаун дал компьютеру задание найти все известные соединения с определенными свойствами, с температурой кипения выше определенных значений, которые препятствуют образованию некоторых других соединений.
Когда компьютер принял команду, Кальхаун вернулся к креслу пилота. Серповидная планета становилась все ближе и больше. Кальхаун приступил к решению сложной задачи — ему нужно было выбрать параметры подходящей орбиты вокруг планеты Крайдер. Выполняя его приказания, корабль повернул к освещенному полушарию зеленой планеты. Кальхаун сказал в микрофон:
— Медицинский корабль «Эскулап-20» вызывает планету Крайдер-2, чтобы сообщить о своем прибытии и просит дать координаты для посадки. Масса корабля — пятьдесят стандартных тонн. Повторяю, пятьдесят тонн. Цель посадки — в ответ на просьбу Управления здравоохранения планеты о помощи.
Позади него загудел компьютер, и в прорези для ответов показался кусочек бумажной ленты длиной в десять сантиметров, на котором что-то было записано. Кальхаун слышал этот характерный звук, но никак не отреагировал. Он продолжал наблюдать, как приближалась поверхность планеты. Уже можно было различить зеленые материки с белыми пятнами льдов на вершинах горных хребтов, моря и океаны, облака и ту тонкую голубую дымку на горизонте, которая так удивляла первых исследователей космоса.
«Медицинский корабль „Эскулап-20“…» Записанный на пленку голос Кальхауна повторил вызов. Мургатройд с интересом поднял голову. Когда Кальхаун говорил, но не с ним, это означало, что вскоре появятся другие люди. А люди недолго оставались незнакомыми Мургатройду. Ему всегда удавалось быстро заводить друзей, и делал он это с большим удовольствием. Друзьями он считал тех, кто давал ему сладости и кофе, а Кальхаун — это был совершенно особый случай.
Из громкоговорителя донеслось:
— Вызываем медицинский корабль! Вызываем медицинский корабль! Даем координаты… — Голос назвал координаты. Он звучал очень тепло и даже радостно, как будто оператор энергорешетки был лично заинтересован в прибытии представителя Межзвездной медслужбы. — Мы очень рады, что вы прилетели, сэр. Очень рады! Повторяю координаты…
«Чи!» — сказал Мургатройд с энтузиазмом.
Он устроился на полу в отсеке управления и посмотрел на экран. Когда Кальхаун снова заговорил с оператором, Мургатройд напустил на себя важный вид. Сейчас они сядут на какую-то планету, и он будет в центре внимания все время, пока корабль будет там находиться. Он только что не мурлыкал от удовольствия.
— Да, сэр! — вновь послышался голос из динамика. — Положение на планете очень тяжелое! Нам здесь помогает доктор Кело. Он находился на Касторе-4, когда там была эпидемия. Он говорит, что представитель Медслужбы, которого туда направили, быстро установил инфекцию. Извините, сэр. Я должен передать сообщение о вашем прибытии.
Голос замолчал, а Кальхаун тем временем посмотрел в свои записи и слегка скорректировал курс корабля в соответствии с координатами. Правда, когда корабль опускался на поверхность планеты с помощью энергоустановки, особой точности не требовалось. Для того чтобы начало действовать притяжение планеты, нужно было, чтобы корабль находился от нее на расстоянии нескольких планетарных диаметров. Но силовые поля энергорешетки простирались во все стороны на многие тысячи километров. Когда в поле их действия попадал приближающийся звездолет, это сообщение немедленно передавалось оператору энергоустановки. Затем оператор фокусировал все силовые поля на подлетающем корабле и начинал увеличивать силу притяжения. Корабль постепенно притягивало к энергорешетке, которая представляла собой высокий полукруг радиусом чуть ли не в километр, состоящий из перекрещивающихся Стальных балок, обвитых медным проводом. Процесс притягивания космического корабля с расстояния в несколько сотен километров проходил довольно медленно. Если бы сила притяжения увеличивалась не плавно и постепенно, а резко, это могло бы иметь катастрофические последствия для экипажа, но обычно такая посадка проходила спокойно, так как система эта была очень эффективна и абсолютно безопасна.
Экран аппарата космической связи внезапно задрожал, и вскоре на нем показалось четкое изображение пульта управления энергорешеткой и сидящего за ним оператора. Он с восхищением разглядывал Кальхауна.
Note1
В июне 1630 года по земному летоисчислению некий Г.Пиазда, который возглавлял службу здравоохранения в городе Милане, вытер испачканные чернилами пальцы о стену здания. Его немедленно обвинили в том, что руки его были намазаны особым составом, с помощью которого он хотел распространить в городе бубонную чуму. Подвергнутый пыткам, он в конце концов сознался; когда от него потребовали назвать имена сообщников, он в отчаянии назвал парикмахера по имени Мора. Парикмахер под пытками назвал дона Хуана де Парилла как еще одного участника заговора с целью распространения чумы. Назвать другие имена от них не требовали, а их самих казнили теми варварскими способами, которые в то время применялись. Был воздвигнут памятник, так называемая «колонна бесчестья», для того, чтобы предостеречь других против повторения преступления такого рода. И это только один пример. См. Хаггард, Харпер и др. «Дьявол, лекарства и врачи». Нью-Йорк, 1929.