Лязгнули, закрываясь, двери лифта, загудел, уехал.
А ты как думала, Оля? Что под дверью будет сидеть? Посылаешь человека на хрен, он может и пойти.
Черт, черт, черт!!!
Я захныкала, заскулила, постучала лбом в дверь.
Когда он подошел и начал гладить мои волосы, соображалка тут же отключилась напрочь. Это было так… как будто проглотила теплое светящееся облако. Хотелось, чтобы продолжал. И – нет… не только. Еще-еще-еще, мало-мало-мало. Я плавилась под его прикосновениями, стекала на пол липкой сладкой лужей и тянулась нетерпеливо навстречу. Все вокруг исчезло.
Но когда Женька поцеловал… да нет, даже толком еще и не поцеловал, только прикоснулся к губам, меня словно обожгло картинкой-вспышкой.
Платонов хватает за задницу, притиснув к стене железно вставшим болтом, и пытается всунуть язык в рот.
И тут же – как искры от фейерверка – его беременная коза, пришедшая ко мне объясняться. И хабалка, вопящая под дверью, что я трахаюсь с ее мужиком. И пучеглазая овца, которую Женька волоком тащит из кафе. И кошачьи вопли сверху.
То, что я отпихнула его и послала подальше, получилось само, на автомате. А вот когда он из-за двери спросил, как-то буднично, едва ли не равнодушно, с чего так резко, тут-то меня и сорвало окончательно.
Дура, ну выгнала и выгнала. Мало ли почему. А мой вопль получился просто как акт с подписью и синей печатью, что мне не пофигу, с кем он лижется и все прочее.
Потому что… мне и правда не пофигу.
Я сползла по стене на пол, уткнулась в колени и разревелась в голосину, до икоты.
Бедные соседи… Без конца какой-нибудь цирк.
Выплакав всю свою обиду на мироздание, которое решило попинать меня по полной программе, я пошла в ванную, высморкалась, умылась, полюбовалась на опухшую рожу с красным носом.
Дежавю… Вот так же я рыдала под душем три недели назад, после разговора в баре с Кириллом. А Женька позвонил и наехал, что я перекрыла ему выезд…
Зойка отозвалась после первого же гудка, хриплым мужиковым басом. Выслушав мою печальную повесть пополам со всхлипами и икотой, то ли закашлялась, то ли заржала.
- Да, мать, ну ты дала дрозда, - выдала заключение. – Это было круто.
- Зой, ну и что мне теперь делать? – проскулила я.
- Сопли вытри для начала. И реши, чего хочешь.
- Ничего не хочу!
- А чего тогда воешь? Если ничего, тогда вей гнездо и ложись спать.
- Куда спать? – не поняла я. – Рано еще.
- Да, тяжелый случай, - просипела Зойка. – Голову конкретно ушибло. Теперь понятно, почему ты ему тогда звонить не захотела. Испугалась, что к рукам приберу, да? Вот уж правда собака на сене. Слушай, у меня башка трещит, поэтому я злая и ничего приятного тебе не скажу. Хочешь его – садись в лифт и ехай этажом выше. Так и так, Женя, извини, погорячилась. Не думаю, что будет строить обиженку и выставит под зад коленом. А если не хочешь, тогда нечего огород городить. И, хочу напомнить, если тебе его в Тиндере показали, то наверняка и ему тебя тоже. А это уже репутация.
- Спасибо, помню, - буркнула я, наматывая на палец нитку, вылезшую из подворота футболки. Получилось Е. Класс! – Зой, я вот не знаю, то ли ко мне исключительно кобели липнут, то ли я сама таких подсознательно выбираю. Мне вообще нужен второй Платонов сразу же после первого?
- Ты меня спрашиваешь? Ну мне вот тоже кобель поганый попался. Давай на пару в монастырь теперь уйдем, чтобы с гарантией. Чтобы никаких больше кобелей. Презик на свечку – и аллилуйя.
- Фу! Зой, ну тебя! Ты жопу с пальцем не путай. Я понимаю, что любой может оказаться сукой, гарантий при знакомстве никто не даст. Но тут-то изначально все ясно.
- Да что тебе ясно? – разозлилась Зойка. - Может, он с одной бабой расплевался, а другую с горя в Тиндере подцепил. Ты туда, напомню, тоже не за беседой о квантовой физике пошла. Если тебе нужен добрый совет, то вот он: остынь и подумай. А если позвонила просто попиздеть, то извини, у меня ларингит, а он к этому делу не располагает.
- Ладно, не фырчи, - вздохнула я. – Остыну и подумаю. Давай, лечись.
Однако сказать было легче, чем сделать. Не получалось у меня остыть. Никак. Термореле сломалось. Кипело внутри, бурлило и пенилось. Ходила по квартире из комнаты в комнату, дергая нитки из футболки, пока не оборвала весь подворот понизу. По-хорошему, давно стоило пустить на тряпки, но я ее нежно любила – вытянутую, в невыводимых пятнах и с дыркой на спине.
То мне казалось, что Зойка права. Я ведь тоже перед Женькой выставилась не в лучшем свете. Сначала с Тиндером, потом в кафе с Андреем, потом когда Федул волок меня пьяную домой. Наверняка ведь решил, будто с обоими сплю. Может, поэтому и рванул на абордаж. Ну а что, где двое, там и третьему местечко найдется.