Хотелось долго – бесконечно долго. И добраться побыстрее до конца – тоже хотелось. Сдерживал себя из последних сил – чтобы дождаться ее, поймать момент, когда она сожмется в тугую точку, и вместе с ней сорваться в пике – с десятка километров до самой земли.
Оля… моя… милая…
***
- Кстати, ты мне жутко не понравилась. Нет, вру, коленки понравились. Аппетитно так из-под халата торчали.
Я положил руку ей на колено, слегка сжал с двух сторон, где ямочки.
- Больно, дурак!
Руку стряхнула – но в очень правильном направлении. Пополз, как краб, строго на север, медленно-медленно. Хоба – поймала, стиснула ногами крепко на подступах к стратегически важному объекту. Но так, чтобы можно было пальцем дотянуться. Что я и сделал. Заурчала, как кошка, которую за ухом чешут.
- Ты мне тоже не понравился. Даже коленки. Вообще ничего.
- Какая жаль. А когда понравился?
Это было страшно интересно – узнавать, как события выглядели из противоположного окопа. Вот так придумываешь за другого человека, а все оказывается совсем иначе.
- Не скажу!
- Колись давай. А то пытать буду, - в качестве инструмента устрашения… или соблазнения пришлось добавить вторую руку, преодолев яростное сопротивление – явно притворное.
- М-р-р-р… пытай, изверг, - выпустила когти, впилась в задницу.
- Вот так, да?
А соски действительно оказались как вишневые косточки – маленькие, твердые. И даже показалось, что на вкус такие же – с миндальной горчинкой. Черт, мечты сбываются – аж страшно. Хотя их как у дурака фантиков – всяких разных, ну просто капец каких неприличных. С фантазией у Евгения Петровича все окей. Не дай бог разорится контора, можно будет податься киношку для взрослых снимать. Только сначала отработать на практике - на королеве змей. Похоже, идеальный объект. Найти такую же чокнутую – бесценно. Вот как тут не вспомнить слова отца?
Ритка и Лиза тоже были такие… с выдумкой, но есть разница, когда каждый играет в свою игру и когда двое – в одну. Огромная разница.
Инквизиция затянулась – ведьма не сдавалась. Ну елки, какая упорная. Огнеупорная? Ладно, проверим. Аутодафе – сжечь ведьму! Я уже понял, киса, от чего ты улетаешь. Ну все, держись, сейчас подпалим дровишки. Хрен ты у меня вывернешься теперь.
Поймав обе ее руки, крепко стиснул пальцы. Коленом раздвинул ноги, наклонился, снова глядя в глаза. Взгляд – это как поймать объект на радаре и не отпускать. Свой, чужой? Свой!
Языком – тонко-тонко, как карандашом по ватману, чередуя весь разлет от 9Н до 9В, от твердого к мягкому и обратно. По всем складочкам и закоулочкам, то убегая далеко в сторону, то заходя глубоко внутрь. Делая себе пометки мысленно: вот так ты пальцами ног простыню сгребаешь, скулишь и шипишь, значит, хорошо, а так нет – вычеркиваем.
Я доводил ее почти до экстаза и в последний момент откатывал в бэкап, едва касаясь губами кожи на бедрах. Но и сорваться не давал – снова как на локаторе, поймал на стринг и ведешь. Как только начинала расслабляться – подбрасывал еще полешко.
- Пусти! – заерзала, попыталась вырвать руки.
Да черта с два! Пытки – значит, пытки. Следить надо было за базаром, барышня.
- Женька, пусти-и-и!!!
Все-таки вырвалась – и потащила руки в зону боевых действий.
Ну блин, сказала бы сразу, что хочешь и сама хворосту подбросить. Я пока твои мысли читать не научился. Соната для четырех рук и языка – это сильно, да. Тот случай, когда двадцать один субъект на объекте вовсе друг другу не мешают, а работают слаженно ради общей цели. И я отчетливо увидел то, что хотел: какая ты, когда кончаешь. Жирный плюс секса в один ворота, потому что если вместе, отвлекаешься в этот момент на себя.
- Так о чем мы говорили? – спросила Оля, отдышавшись и пристроив голову мне на грудь.
- Когда?
- До пыток.
- А-а-а. Я сказал, что ты мне с первого взгляда не понравилась, кроме коленок. А ты – что я тебе вообще не понравился. А я спросил, когда понравился.
- Не знаю. Но когда на следующее утро пришла с тобой ругаться из-за машины и ты вылез в шортах… это было очень так секси.
- Надо было сказать: «Евгений, я вас хочу!», - я перекинул ногу поверх ее ног: все время хотелось подтащить ее к себе как-то поплотнее.
- Представляю, что бы ты ответил, - фыркнула Оля.
- Ничего бы не ответил. Сгреб бы в охапку и унес на диван. Больше некуда пока. Ну разве что на кухонный стол. Кстати, когда я потом сам это сказал, ты вжалась в стену и вытаращила глаза, как будто тебя собрались насиловать.