И вдруг это оказалось так же легко, как и разговор о бывших.
«Оль, просто скажи, как ты хочешь».
Секундная паника: ну как я скажу об этом? Что он обо мне подумает?
А потом такое же мгновенное озарение: все правильно подумает.
«Свой? Чужой?» - «Свой!»
Первые слова как будто протискивались через частую решетку. Мучительное и неловкое «ну… вот так… здесь». А потом ее смело потоком. И оказалось, что описывать свои желания – в подробностях и деталях, используя весь богатый словарь – отдельное удовольствие, от которого внутри наливается, набухает горячая влажная тяжесть предвкушения. Особенно когда все это приправлено взглядом глаза в глаза и той азартной улыбкой, от которой бросает в дрожь. А потом все горячечные фантазии вдруг становятся реальностью.
«Так?» - хрипло, задыхаясь.
«Да…»
Черт, ну вот зачем я вспомнила об этом сейчас, когда Женьку ждать еще часа два? Он позвонил перед Зойкой и сказал, что у него встреча. Накручу теперь себя до дыма из ушей, и у лосося по-фински, который томится в духовке в сливках, не останется ни единого шанса быть попробованным сегодня.
***
Субботу я собиралась использовать на полную катушку. Сначала ламинат и Люда с Федькой, а вечером договорились посидеть где-нибудь с Зойкой, которую не видела с прошлого года. Женька важно заявил, что едет куда-то в область на полигон, с утра до ночи, и у меня очень удачно образовался от него выходной.
По правде, я не совсем вливалась в суть его бизнеса. В моем представлении КБ – это что-то такое огромное, солидное, при НИИ или заводе. В Женькином работало человек тридцать, в основном молодые парни, которые доводили до ума купленные идеи или готовили под производство патенты. Все выглядело какой-то дикой дивизией, но я делала скидку на то, что два года для бизнеса – это еще почти стартап. К тому же усвоила четко: подвергать критике занятие мужчины ни в коем случае нельзя, особенно если это его собственное дело, пусть даже пивной ларек. Чем бы дитя ни тешилось – лишь бы водки не просило. А Женькина компания, судя по тому, что квартира у него была не ипотечная, а машина не кредитная, какой-то доход все же приносила.
С утра я занялась всякими хозяйственными делами, за последнее время основательно заброшенными, а в двенадцать с двумя дюжими мужиками приехал Федька. Я даже как-то струхнула, что не рассчитала. Закончат все и уйдут, а я с Людой на два договорилась. Но пока они вытащили все из комнаты и сняли старый ламинат, время подкатило к часу дня.
Федька, в линялой футболке и драных джинсах, вкалывал вместе с ними. Он вообще был рукастым и никакой работы не боялся. Дома все ремонтировал сам, хотя вполне мог позволить себе щелкнуть пальцами и отсыпать денег. В общем, золото, а не мужик. И чего только бабам надо? Хотя тут все было прозрачно. Охотниц за баблом он отсекал на подлете, а других отпугивала его кажущаяся холодность. А вот Люда, походу, что-то разглядела. Как мне показалось, ее интерес был искренним. Если и имелся материальный расчет, то точно не на первом месте.
Теперь задача была в том, чтобы и Федька в ней что-то разглядел, и тут уже все зависело от нее. Главное, не выперло бы его вечное «ни-ни на работе». И чтобы она не пришла в ипостаси очкастой мымры или роковой красотки. И то и другое сработало бы мимо кассы. Говорить ей об этом я не стала. Не дура – сообразит. А нет – ну тогда Оля умывает руки.
Ровно в два, как мы и договорились, Люда отзвонилась на подходе к дому. Мужики как раз уложили последние доски и затаскивала обратно мебель.
- Все по плану, - тихо сказала я и добавила громче: - Да, конечно, заходи.
- Кого-то ждешь? – спросил Федька, остановившись на пороге кухни. Я, надев перчатки, старательно драила раковину.
- Да, девочка зайдет. Я ей книгу обещала. Откроешь? А то у меня… лапки.
В этот момент взвыл домофон, и Федька пошел в прихожую.
Ну, Люда, не подкачай!
Звонок в дверь.
- Федор Андреевич? Здравствуйте.
Так, все правильно. Ты вся обалдевшая – как, что здесь делает Андреич?!
- Добрый день. Людмила, да?
Ага, ты тоже обалдевший. Спалились же. Наверняка желает мне сейчас много всего хорошего.
- Да. Я у Оли в отделе работаю.
- Здласте!
А это Кешка влез, его учили здороваться. Очень кстати.
- Здравствуй. Тебя как зовут?
- Кефа.
Похоже, пора появиться и мне.
- Привет, Люд, - я посмотрела на Федьку умоляюще: ой, прости, прости, у меня совсем вылетело из головы, что никто не должен знать.