На улице уже наступают сумерки, когда я решаю выйти снова покурить. Сейчас особенно не хочется о чём-то думать — самокопание вообще не моё. Звоню Кириной маме, чтобы убедиться, что та доехала без происшествий.
Леся, подобно снежной лавине, появляется внезапно. Вылетает из подъезда и присаживается на скамейку, не обращая на меня внимания. Ночную тишину, помимо музыки, доносящееся с квартир, нарушают её всхлипывания.
— Мелкая, — видеть её такую крайне непривычно. — Что с тобой?
Она мгновенно трет глаза, чтобы я не увидел её слёз.
— Что-то серьёзное? — хочется подойти, но она выставляет предостерегающе руку.
— Всё отлично, — снова грубит, но голос надломлен после пролитых слёз.
— Окей, — делаю очередную затяжку, впуская в легкие дым. Ночное небо сегодня особенно поражает количеством звезд.
Чувствую, что малышка-соседка беззастенчиво рассматривает меня.
— Хватит пялиться, — она сразу стыдливо отводит взгляд, пойманная с поличным.
После своих слов начинаю сам рассматривать её. Интересно, как человек, который вообще не касается моей жизни, мог так сильно на неё повлиять? Бред же.
— Ты сегодня не такая, как всегда, — замечаю, а она, сразу реагирует на мои слова. Интересно, что могло случиться у малышки-соседки? Кто её обидел?
— Какая я обычно? — её голос ещё слышен.
— Живая. Жизнь хлещет с тебя, особенно это видно по твоим глазам. И это забавно, когда ты со злостью смотришь на меня и выпускаешь свой яд, но при этом остаёшься по-прежнему невинной.
Она замирает, кажется, даже не дышит. Я и сам не знаю, зачем говорю это. Просто появляется желание, чтобы она перестала плакать и грустить.
— Сейчас ты не такая. Сейчас в твоих глазах боль и грусть. Тебя кто-то предал, да?
Практически уверен, что именно по этой причине малышка-соседка такая подавленная.
— А тебя? — смотрит прямо мне в глаза, с такой смелостью, что дыхание перехватывает.
Предавали ли меня? Интересно, поступок Киры можно считать предательством? Я его расцениваю именно так.
— Пойдёшь домой? Через час пробьют куранты, — тушу окурок, а Леся молчит, оставляя мой вопрос без ответа.
Ловлю себя на мысли, что неспроста она выскочила вся в слезах именно из своего дома. Видимо, она категорически не хочет туда возвращаться.
— Если тебе некуда идти, можешь отпраздновать у меня, — она в шоке, видно по её реакции.
— С чего такая честь?
— Не хватало, чтобы ты шлялась где попало всю ночь. Придурков хватает.
Не знаю с какой стати меня вообще это волнует, но приходится себе в этом, признаться.
— Мне твоя девушка волосы повыдирает. Она, конечно, милая, но я лучше не буду рисковать.
Ох, знала бы ты, как эта «милая» позволяла себе о тебе отзываться, первая бы набросилась на неё.
— Её нет, — открываю парадную дверь. — Идёшь, мелкая?
И она идёт, отчего на сердце становится легче.
Вот из-за таких неправильно сложившихся обстоятельств, нам приходится праздновать этот праздник вдвоем.
Сначала чувствуется огромное напряжение — как-никак, мы едва знакомы. Однако, вся неловкость быстро сменяется и гостиную заполняют наши оживленные разговоры и её заливистый смех. Оказывается, что общих интересов в нас предостаточно, чтобы ещё долго не выходить с этой квартиры, споря на разные темы. Несмотря на юный возраст, её размышления довольно зрелые и взвешенные. Редко в восемнадцать лет у девочек есть четкая точка зрения, это впечатляет.
Я ощущаю легкое волнение, которое не присуще мне. И Лесина искренняя улыбка завораживает. Необычные ощущение, странная, необъяснимая тяга.
Кажется, я сдаюсь без боя, когда становится мало воздуха рядом с ней.
— Загадала? — спрашиваю, не отводя с неё взгляда. Её кивок становится для меня призывом к действию.
Чувствую необходимым попробовать её губы на вкус. Как только касаюсь их своими, молюсь, что малышка незамедлительно оттолкнула меня от себя. Это чертова ошибка, которую у меня уже не получается контролировать. Малышка-соседка не облегчает задачи и, видимо, не слышит моих молитв, потому что спустя пару секунд, отвечает на мой внезапный поцелуй с не меньшим напором. В этот момент, кажется, взрывается всё внутри и вокруг меня. Точно могу сказать, что ещё никогда не испытывал такой шквал эмоций.
Всё что происходит дальше, просто подрывает мои убеждения о силе влечения и наслаждения. Её податливое тело так сильно отзывается на мои ласки, что голову сносит. Терзания и прочую хрень откладываю на задний план, потому что отчетливо понимаю — не способен сейчас опустить малышку, прекратив всё. Чувствую, что она думает так же.