— Тут ничего не изменилось, — слышу знакомый голос за спиной и замираю от неожиданности. Рука как раз нащупывает толстый альбом с котиками, что изображены на его обложке.
— Может быть, — пожимаю плечами и поворачиваюсь к Никите. Он прислоняется к дверной лутке.
Наверное, тут и правда всё оставалось, как раньше. Постеры, которыми укрыта вся стена у кровати, уже не выглядят такими суперскими, но сощдают какую-то особенную атмосферу, приятную сердцу. К тому же, сними бы я их, мама заметила, что за ними находится произведение искусства, которое лет семь назад мы с Никитой сотворили. Жаль, художники из нас так себе.
Потрепанный стол возле кровати, на котором уже второе столетие стоит одинокий кактус украшений в новогоднюю мишуру.
Да что там, даже заставка на компьютере всё та же — арт с разными узорами, случайно найденный в интернете, что остаётся неизменным уже четвёртый год. Почему-то, именно в этих ярких, перепутанных линиях я вижу что-то глубокое. И каждый раз, когда сморю на него — мне не хочется останавливаться на достигнутом. Вот такие странные бывают мотиваторы.
— Как твои дела? — вкрадчиво спрашивает Никита, а у меня есть возможность рассмотреть его ещё лучше. Снова убеждаюсь, что он повзрослел и возмужал. Даже голос стал более грубым. — Ксюша говорила, что ты всё-таки поступила на юридический, как и хотела. Ты молодец. Я знал, что ты всегда достигаешь своих целей.
На моих губах появляется лёгкая улыбка. Ведь правда, я когда-то мечтала поступить на желанную профессию, но это казалось таким недостижимым. Столько сил пришлось приложить, чтобы потом оказаться на седьмом небе от счастья, когда узнала о том, что поступила. Почему же, мы забываем, каким нереальными казались наши мечты, когда достигаем их? Это ведь неправильно. Наоборот, нужно обращать на это особое внимание, чтобы впредь всегда верить в свои силы.
— Поступила, — значит, они даже говорили обо мне, приятно. — А ты? Мы особо не общались последние месяца.
Да какой там «особо не», разве несколько банальных сообщений можно вообще считать общением?
— Да, прости за это, — он ненадолго опускает виноватый взгляд в пол, а после снова смотрит мне в глаза.
Они всё такие же — темно-зеленые, но теперь будто какие-то обычные. Я больше не вижу в них то, что видела раньше. В них не отражается моя собственная Вселенная, разве что лёгкое тепло от воспоминаний охватывает тело.
— Нам с Ксюшей казалось, что так будет правильно, — продолжает он, и, чёрт возьми, лучше бы молчал, потому что в моей голове появляются мысли. Взрывоопасные мысли, от которых явно рванёт, если они подтвердятся.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю, контролируя свои эмоции. Радует, что они пока ещё поддаются контролю.
— Леська, — он обречено выдыхает. — Ну, я же не слепой. Твои чувства разве что слепому были незаметны.
Я, конечно, не рассчитывала на звание мастера скрытности, но и не думала, что всё настолько очевидно. Его слова хлёстко бьют по моей самооценке и внутри начинает полыхать резкий пожар. Вот он уже не поддаётся никакому контролю. Но я держу себя в руках и продолжаю стоять у шкафа, сжимая альбом в своих ладонях.
— И ты молчал, ничего не делал? — на моих губах появляется какая-то болезненная ухмылка.
— Я влюблён в Ксюшу с девятого класса, — он так легко говорит это, что возникает желание влепить ему пощёчину.
Конечно, они ведь одноклассники. Только почему они никогда не общались особо? Почему он предпочитал мою компанию? И его сроки проигрывают моим, я в него влюбилась на два года раньше, чем он в Ксюху.
— И вы решили тупо молчать, чтобы не тревожить бедную, влюблённую дурнушку Лесю? — злостно выплёвываю, а внутри уже разливается раскалённая лава.
— Леся, ну зачем ты говоришь такие глупости? — он по-прежнему стоит и смотрит прямо на меня. — Мы не хотели делать тебе больно, вот и всё.
— Заткнись, — резко пресекаю его речь. Мне становится противен его голос, и подхожу ближе. — Вы ужасны, серьёзно. — говорю эти слова, сцеживаю в них много яда.
Надеюсь, ему сейчас больно. Вкладываю в его руки альбом и выхожу из своей комнаты.
— Мам, — нахожу её на кухне и улыбаюсь, в попытке скрыть свои настоящие эмоции. — Мне София позвонила, у неё очередная любовная драма, придётся провести Новый год в её компании.
Всё-таки, прекрасно, что мама не знает о том, что со стервозной Матвеевой я уже не общаюсь несколько лет. Она по-прежнему думает, что мы лучшие подружки.