— Не уверен, — честно отвечает он. — А ты?
— Нет, — грустно улыбаюсь. — Теперь, однозначно, нет.
Он всё-таки протягивает свой бокал к моему и легко чокается об него.
— В таком случае, — Вадим ехидно улыбается. — Выпьем за новогоднее чудо.
И хмыкнув, я делаю глотка три, правда, небольших.
Странный он. Странный, но интригующий.
— Может, тебе стоило на психолога учится? — предлагаю я, накладывая себе немного салата.
До Нового года остается всего ничего, а мы продолжаем сидеть в компании друг друга, общаясь на разные темы. И так странно всё это, мы ведь, вроде, переносить на дух один другого не можем. Но сейчас я больше не ощущаю прошлой неприязни к соседу, наоборот. И эти новые открытия даже немного напрягают, потому что не знаю, чего ждать дальше.
— В детстве я думал об этом, — на его губах снова появляется обворожительная улыбка. — Но подрос и предпочёл адвокатуру.
Кто бы подумал, что у нас столько общего? Как минимум, профессия. Только вот я только начинала этот сложный путь склоняясь к юриспруденции, а он уже стал практикующим адвокатом. Никогда бы не подумала, что мой сосед связан с такой непростой профессией.
Но, это объясняет многое. Его серьёзный, цепкий, изучающий взгляд, отлично поставленную речь, навыки распознания чувств и эмоций окружающих людей. Раньше бы я подумала, что это просто проницательность, но сейчас поняла, что не совсем так. В такой профессии нужно «щёлкать» людей, как семечки, скидывая с них скорлупу. Все для того, чтобы понимать их действия и мотивы этих самых действий. Как оказалось, Вадиму двадцать шесть лет, но я бы дала не больше двадцати пяти.
Мы много говорили про детство. У меня оно оказалось более безоблачным, даже вполне счастливым, но, тем не менее, и о своём, трудном, Вадим рассказывал с улыбкой на губах.
— Так что у тебя случилось? — видимо, он решил, что мы достаточно узнали друг о друге, чтобы задать такой вопрос.
— Твоё предположение было верным, — кто бы сомневался. — Предательство.
Вываливать всю душу нараспашку мне совсем хочется. Благодаря компании Вадима меня, конечно, уже не так жжёт от обиды, но эта тема остается жутко отвратительной. Да и Вадим понимает это без лишних слов.
Я ощущаю себя крайне странно. Мне так нравится просто сидеть и слушать его вкрадчивый голос, разглядывая голубые глаза. Отчего-то возникает желание запустить пальцы в его волосы. Интересно, они мягкие или жёсткие?
От таких мыслей на щеках снова проступает румянец и становится не по себе. Вадим внимательно смотрит на меня, отчего казалось, что он может прочесть все мысли. И вот он, чёрт возьми, снова ухмыляется.
Может, на меня действует шампанское? Но в комнате теперь становится жарче и сердце работает усерднее, гоняя кровь по организму. Даже собственные ладони потеют, хотя, обычно всегда остаются прохладными.
— А… Кира? — нерешительно начинаю и, чёрт возьми, кто тянет меня за язык? Какое вообще дело? — Почему вы празднуете не вместе?
Одновременно хочется узнать ответ и закрыть уши, чтобы не услышать о том, что она, возможно, просто празднует у родителей, к примеру. Или же, вообще, всего-то работает в новогоднюю ночь, кто знает.
— Мы не вместе, — он констатирует факт, грустно улыбнувшись.
В смысле? Хочется сейчас услышать, что Кира его сестра и не важно, что они вообще не похожи — брюнет и блондинка.
— Как давно? — господи, я точно беспросветная дура.
— С сегодняшнего дня, — всё-таки, отчего-то, мне больше хотелось услышать, что их никогда ничего не связывало.
И, конечно, как бы не хотелось, не решаюсь бередить ему душу и выяснять что и как. Просто принимаю данное, как факт и мы продолжаем общаться на другие темы.
Новогодние куранты нарушают тишину комнаты, которую до этого разбавляли только наши голоса. Вадим снова разливает по нашим бокалам шампанское и чокнувшись, когда куранты пробили двенадцать, у меня вновь перехватывает дыхание от его изучающего взгляда.
Почему-то, опустошая бокал до дна, я зажмуриваю глаза, а в мыслях в который раз проносится: «хочу новогоднего чуда». Видимо, жизнь меня, наивную, ничему не учит.
— Загадала? — спрашивает он, всё также, не отводя от меня своих голубых глаз.
Приходится кивнуть, горько усмехнувшись своей наивности.
Только в следующую секунду, когда ладонь Вадима забирается в мои волосы и, притянув меня к себе, он жадно касается своими губами моих, совсем не хочется больше ни о чём думать. Сердце начинает трепыхаться в груди, грозясь пробить мою грудную клетку своим напором.