В этот момент Катя словила себя на мысли, что все эти месяцы она ни разу не поделилась с ним именем ребенка, хотя точно знала, как назовет сына, еще когда лежала в больнице.
— Кузьма, — сказала она, продолжая смотреть фильм.
— Кузьма?? Ты в своем уме? Какой еще, к черту, Кузьма?! — Макс выпрямился на диване, как ударенный током. — Откуда такое имя?
— Моего дедушку звали Кузьмой. Он воспитывал меня до восьми лет. Когда он умер, у меня не осталось никого, кто бы любил меня и так обо мне заботился. Дедушка ассоциируется у меня со всем самым хорошим, что было в моей жизни.
— То есть все, что делаю для тебя я, у тебя с хорошим не ассоциируется?
— Ты это другое, не путай.
— Это ты что-то спутала, Катя. Вообще умом поехала — в 21 веке называть ребенка Кузьмой! Он не кот, а человек!
— Ну не нравится, так не нравится, — пожала плечами девушка. — Я уже все решила. Или опять будешь меня бить?
— Да кто тебя бил! — Макс раздраженно махнул рукой и вскочил с дивана. — Все, короче. Я уехал. Не жди меня. Кузьма, блин…
Когда Макс ушел, Катя все так же продолжала смотреть фильм. Она была убеждена, что ее первоочередная задача — сохранять жизнь, растущую внутри, а не распыляться на скандалы, ссоры и споры. Теперь это все стало мелким и незначительным.
Позже, когда Макс вернулся домой, они больше не затрагивали тему имени ребенка, словно оба хотели избежать скандала.
Глава 25
Весь первый триместр Катиной беременности Максим вел себя практически идеально: регулярно ночевал дома, всегда брал трубку, когда она звонила, предупреждал, если задерживался, постоянно спрашивал, как она себя чувствует, и не нужно ли что-то купить. То ли из-за внезапного спокойствия, то ли по каким-то иным причинам, но чувствовала себя Катя просто замечательно. На ее лице играл здоровый румянец, а настроение было на удивление радужным.
Вопреки запретам Максима, она поделилась с Ларисой новостью о своей беременности. Та если и была недовольна, то виду не показала.
— Ларис, я знаю, что тебе не нравится Макс, но…
— Кать, — перебила подруга, — сейчас это уже неважно. Если ты говоришь, что чувствуешь себя счастливой, а твой Макс перестал творить дичь и начал о тебе заботиться, значит, я за тебя спокойна. По крайней мере, пока. Но если он снова примется за старое… Клянусь, я приеду и убью его. Придушу собственными руками, так и знай.
Разумеется, Катя умолчала о подробностях того дня, когда узнала, что ждет ребенка. Иначе бы Лариса реально прилетела в Россию первым же рейсом. Ни к чему было волновать подругу, которая наконец нашла свое счастье и теперь вовсю готовилась к свадьбе. Она собиралась пригласить на торжество Катю, но столь длительный перелет был бы крайне нежелателен, учитывая, что к тому моменту девушка уже будет находиться на восьмом месяце.
— Слушай, — во время очередного разговора сказала Лариса, — а предложение он тебе еще не делал?
— Нет. Если честно, я сейчас совсем не хочу думать о свадьбе. Все мои мысли сосредоточены на моем животе и том милом существе, которое там обитает.
— То, что ты не хочешь думать о свадьбе — это мне как раз понятно. Вполне здраво с твоей стороны, подруга. Меня интересует другое: почему о свадьбе не думает твой Макс? Или у него в животе тоже кто-то обитает? К примеру, глисты. И теперь все его мысли сосредоточены на них.
— Да прекрати, — рассмеялась Катя. — Мы пару раз говорили о том, что нужно будет расписаться. Просто не хочется надевать свадебное платье для беременных. Мне всегда было жалко женщин, которые выходят замуж уже будучи глубоко беременными. Не хочу, чтобы у меня было так же. Вот рожу, а там видно будет.
— Катя, внимание: я не призываю тебя связывать жизнь с этим клубным типом. Зачем тебе оно надо? Живи вместе с ним, пока живется, а потом уйдешь, когда совсем опостылеет. Про свадьбу я спросила только для того, чтобы понять, что там у твоего Макса в голове. Серьезно ли он настроен или так, поиграться в семью и гудбай?
— Я об этом даже не думала, — призналась Катя. — Мне почему-то все равно.
— А ты его вообще любишь?
— Не знаю. Честно, не знаю.
Катя действительно не могла ответить себе на этот вопрос. Временами ей было очень хорошо рядом с Максимом, но все чаще она ловила себя на мысли, что без него ей даже лучше. Можно не бояться сказать или сделать что-нибудь не то, что вызовет у него приступ агрессии.
Да, сейчас, когда она носила его ребенка, Максим был куда спокойнее, чем раньше. Не позволял себе откровенных оскорблений, не орал матом, не поднимал руку. Но порой Катя все равно чувствовала, что он еле сдерживается, чтобы не закатить очередной скандал. Обычно в такие периоды он просто уходил из квартиры в неизвестном направлении. «Выпустить пар», — как говорил сам. Он сдерживался как мог, но это не способствовало росту доверия к нему.