лноты и какого-то лёгкого безумия. Кто-то из колледжа, возможно, одна из подруг-психологов, отметил бы явное напряжение с её стороны и бездумную (но не показную) откровенность со стороны соседа. А Ким сказала бы, что у её сестры гормоны бушуют. И богатая фантазия разыгрывается время от времени. А всё потому, что давно не было мужчины. Однако, Ким не знает про порезы на бёдрах. Всё же с фантазией у Шерон не густо. А, может, просто все копы такие? Открытые и простые, но иногда немного мрачные. И всё-таки он был хорош собой, этот новый сосед, нельзя не признать. - Мне надо на воздух, - произнесла она вслух. - Просто освежиться. За дверью зашумела сушилка для рук, на минуту и дольше, но Шерон не выдержала и вышла наружу. Запахи жаренных бургеров вперемешку с ароматами кофе и шоколада стали невыносимы в этом душном помещении. Её автобус ушёл буквально минуту назад, теперь ждать придётся ещё полчаса. Горизонт за фанерными зданиями уже медленно, но верно окрашивался в светло-рыжий, и холодный ветер набирал силу. Молодёжь высыпала на улицы, теперь всё чаще слышались смех и пьяные весёлые возгласы. Она подтянула чужой рюкзак на плечо, прикинула примерный вес. Лёгкий, но на дне было несколько предметов, и связка ключей позвякивала в одном из карманов. Шерон стояла у обочины дороги, подталкивая камешек носком кроссовка, когда ей позвонила мать. - Ты снова в городе одна? Не слушаешь меня, никогда не слушаешь! Шерон молча выслушивала, как Мина в очередной раз отчитывала её за одинокую прогулку. Так было всегда, стоило не согласовать свои планы с «миссис Командиршей», убеждённой, что за последние пять лет маньяков в пригороде развелось по три штуки на каждый квартал, и каждый из них жаждал утащить её драгоценных девочек. - Когда-нибудь я прибью тебя, Шерон Хауэлл, пока кто-то другой этого не сделал!.. - Я отключаюсь. Буду через пару часов. - Мы ещё к этому вернёмся... - И я тебя люблю, пока-пока! Последняя фраза должна на любую мать действовать, как бальзам на душу, но Шерон знает, что Мина попытается ответить ей даже после прерванного звонка. Ощущение того, что она больше не одна, стало таким явным и непонятным почему-то, и Шерон обернулась, встретившись взглядом с посерьёзневшим соседом. Тот стоял в метре от неё, Шерон на секунду показалось, будто на его лице промелькнула тень недовольства или, скорее, осуждения что ли. - Ты высушил футболку! Молодец! - констатировала она, думая, зачем вообще ляпнула такое, и протянула ему рюкзак. - Извини, что вышла сюда. Мне стало дурно. Сосед взял свои вещи и кивнул. Нет, ей действительно не показалось. Он разозлился, да так, что движения его вдруг стали резкими, губы сжались в тонкую линию. Глаза он до последнего не поднимал, будто и вовсе противно стало смотреть. - Я бы не стащила твой багаж, - заверила Шерон, пытаясь улыбаться как можно искреннее. Но она себя со стороны видела. Ей искренность в последнее время плохо удавалась. - Я не прервал твой разговор? Торопишься? - спросил он так, словно его вынудили это сделать. - О нет, не то чтобы... Это моя мама. Мамы - они, сам знаешь, вечно зря беспокоятся. А эта так вообще продохнуть не даёт! Он выдохнул и улыбнулся, снова вернувшись к образу «очаровательного героя». Возникла одна из таких пауз, когда совершенно не знаешь, о чём стоит начать разговор и стоит ли вообще начинать его. Шерон не знает этого парня, она ничего о нём не знает, кроме имени и что он, вроде как, полицейский в отпуске, и она пролила на него кофе. Мутное пятно до сих пор заметно, пусть и не явно. - Прости меня за это, - произнесла она, намекая на инцидент в кафе. - Мне жутко неловко. Ты же как бы мне помог тогда, с мистером Стюартом. - И теперь из-за этого ты думаешь, что я... что? Мстить тебе буду? - хмыкнул сосед, покачав головой. - Я не злопамятный. - Угу... - Тебе повезло, что мы уже знакомы. Иначе... пришлось бы тебя арестовать. Он шутил, конечно, и это неким образом помогло Шерон снять напряжение. - Даже так, - она снова оглядела его всего. - Наручники, «право хранить молчание» и далее, по списку? - О наручниках я бы подумал в самую первую очередь. А вот это уже больше походило на обыкновенный подкат. Но Шерон смело встретила взгляд этих удивительных глаз и просто пожала плечами. Он стоял спиной на юго-восток, заходящее солнце яркими оранжевыми лучами обнимало его высокую фигуру, будто он сам весь был объят огнём. Таял в этом огне. Он ослеплял (свет, конечно же), и Шерон посмеялась про себя. Что ни взгляд на этого парня, то будто очередной картинный кадр из фильма. Тяжко, должно быть, такому атлету нести службу и пытаться сохранять невозмутимость, когда все взгляды вокруг обращены к нему. «Прекрасный принц» вдохнул полной грудью похолодевший к вечеру воздух пустыни, огляделся и вдруг заметил с самым невозмутимым видом: - Я такой болван. После того, как задержал тебя, даже не удосужился поинтересоваться о твоём следующем пункте назначения. Шерон махнула рукой и убрала за ухо выбившийся из заколки локон. - У меня выходной, я просто гуляла. Собиралась домой. Теперь, конечно, немного придётся подождать автобус... - Нет, нет, никаких автобусов! И речи быть не может. Я тебя задержал, я тебя отвезу, - возразил сосед и, обойдя её справа, указал на тёмно-синий джип. - Пошли, доставлю в целости и сохранности. Шерон вдруг подумала, что даже не обратила внимания на его машину, попросту не заметила. - Как-то неловко, знаешь. Я тебя облила, а ты меня подвозишь домой, - сказала она, кусая губы. - Глупости! И если ещё раз напомнишь про этот дурацкий кофе, клянусь, что включу «плохого копа». А меня лучше не злить, все мои коллеги это знают. Она решила, что это был, пожалуй, первый раз, когда он говорил так непринуждённо и насмешливо, легко, как обыкновенный парень, а никакой не полицейский. Чувствовалось что-то такое в его голосе. Для приличия она с минуту ещё помялась, но в конце концов сосед просто подошёл ближе, мягко, едва ощутимо приобняв за плечи, и подвёл к своему джипу. Галантным жестом открыл перед нею дверь с правой стороны и не отошёл, пока она не забралась на сиденье.