- Тогда мы уйдем на чердак...
Я встряхнул свободной рукой Машу за плечо.
- Маша!
Она резко высвободилась и посмотрела на меня с укором и обидой.
- Только не говори, что Гоша - тот, кого ты ждешь!
- Вот и не скажу! - отчаянно защищалась Машка.
- Да он никого не видит, кроме себя!
- Он видит всех! И устал от этого! Ему нужна поддержка! Друзья! И мы должны...
- Мы ничего не должны. Ты начиталась сказок про цитрусы, и теперь веришь в непонятно что. Жизнь не такая, как в книгах, я тебе...
- Уж кто бы говорил, - фыркнула Машка.
У меня отпала челюсть. Грязный метод, жестокий намек. Я, по крайней мере, живу самостоятельной жизнью, сам на себя зарабатываю, уже не первый год, и не пропал в мире. Пусть и влюблялся, пусть не вышло, но... я со всем справился! А она кто, чтоб мне указывать? Студентка, младшая сестра, стрекоза, что трещит и зимой, и летом. Я молча взял ее ладонь и сунул в нее стакан с настойкой.
- Не буду полоскать, - заявил и ушел под одеяло торжественно.
- В тебе никаких ромашек не осталось! - крикнула Машка мне вслед. - Эгоист!
- А что происходит? - поднял Гоша свою большую голову от книги. Судя по количеству перевернутых страниц, он в совершенстве владеет скорочтением.
- Достали, - накрылся я с головой и закашлял, мучаясь тем, как глупо выгляжу в собственном доме.
- А я тебе не дам подливку и кашу, - где-то наверху прозвучал грозный голос Маши.
- Мне лучше уйти, - пробормотал Гоша на заднем плане, и кресло скрипнуло. Я ухмыльнулся под одеялом. Жизнь такая. Моменты тихого счастья всегда короткие.
- Я пойду с тобой, - заявила Маша. - Только упакую еду. Я с ним делиться не собираюсь.
- Мари, он твой брат, - возразил Гоша. Я навострил уши. Что он еще скажет? - И он болеет. Тебе надо присмотреть за ним. С крышей и так ничего не выйдет, прогноз не сбылся...
- А кто-то в него так верил, - выпалил я насмешливо.
Голоса надо мной затихли. Мне сделалось еще более глупо. Я отбросил одеяло рывком.
- Мы ведем себя как дети, - сел я на кровати. - Давайте, включайте своего "Человека дождя", да поесть дайте. Творите, что хотите, я умываю руки.
И я был горд своим взрослым поведением. Машка и Гошка смотрели на меня с недоумением. Я округлил глаза:
- Что? Валяйте, говорите про Секретные Сады, Людей Дождя, Цитрусовые Сказки и Тех, Кого-Мы-Ждем. Только... - я запнулся, но все же выдавил, то чего боялся больше всего: - Только не уходите.
Понимаете, нам не нужны совершенные люди. Нам нужны те, кто не уходит. Кто будет трещать про всякую сентиментальную ерунду и обижаться по пустякам, но непременно останется рядом, когда за окном дождь, а в душе вянут ромашки.
И, знаете, они остались. Та суббота была одной из самых восхитительных суббот моей жизни. Только вот не могу вспомнить, почему. Просто было хорошо, и даже насморк и кашель отступили. Разумеется, после того, как я пошел на мировую и выполоскал противно пенящийся эвкалипт под надзором Машки и присоединившегося к ее лагерю вместо таймера Гошки.
История шестая. Смелые умеют жить
Теперь Машка приезжала регулярно. Официальная версия -- "чтобы проведывать брата", но, думаю, с этим ее романтическим ворохом соломы в голове, она просто втрескалась в Гошку по уши. Старшие всегда видят то, что младшие пытаются скрыть. Всегда ли? Не факт. Ибо того, что скрывает Гошка, я так и не углядел. Он мог быть кем-угодно, от инопланетянина до аутиста. И я бы не удивился ни первому, ни второму.
На чердаке после сезона дождей было сыро. А на крыше -- замечательно. Весь микрорайон как на ладони. Люди копошатся, подобные муравьям, спешат по всяким делам, и не ведают, что человеческие проблемы отсюда кажутся маленькими и смешными. Жизнь выше нас, и переживать о ней, нашей собственной, слишком много -- глупо.
- ...только смелые знают, что значит жить, - заключил Гоша.
- Вот оно! - захлопала в ладоши Маша.
Я очнулся и взял еще печенье.
- И покажите мне, кто из вас тут смелый, - потребовал я с усмешкой. Сентябрьский ветер шумно шелестел высохшими листками каштана, прилетевшими незнамо откуда. - Один сидит в каморке, боясь нос высунуть, а вторая мечтает о Париже, и видит его только во сне.
- А третий исправно ходит на работу и страдает насморком каждую вторую неделю, - развел руками Гоша.
- Все потому, что у нас там кондиционер! - возразил я. - А ходить на работу, знаешь ли, не трусость, а наоборот!
- Ты боишься, - поддержала моего соседа Мари. - Боишься, что, если подставишь лицо ветру, колесо рутины сломается, и ты останешься не у дел.
- Селяви, - высунул я язык.