- Вот я тебе! - погрозила Маша спицей.
Гоша поднял руки, смеясь и снова толкая меня, так что вместо жаровни мне выскочила сковородка. Я его легонько двинул в спину локтем, и на какое-то время воцарилась умиротворяющая тишина, нарушаемая только сосредоточенным шепотом Маши над петлями. В такие минуты она похожа на шаманку. Я искал жаровни, Гошка глазел в небо.
- Гоша, а ты тоже переехал от родителей? - вопрос Машки прозвучал звонко и неожиданно.
Плечом я почувствовал, как Гошина спина напряглась. Он перегнулся к коленям и сжал их руками.
- Почему ты спрашиваешь?
Машка пожала плечами.
- Мы говорили про Ринку, про перемены, вот я и подумала...
- Уже давно, - глухо сказал Гошка и встал. - Я уже давно не живу с родителями.
Он засунул руки в карманы и подошел к краю крыши, ссутулившись. Мы с Машей переглянулись. Странно это все.
У Машки зазвонил телефон. Она виновато поджала губы.
- Да, мам, - подняла сестренка трубку. - Нет, я у Миши. Ну да, как всегда. Что такого?.. Это срочно? Ах, верно, я и забыла! - на миг голос сестры расстроился. Но вот -- она уже привычный оптимист. - Прости! Уже бегу!
Мы устремили взгляды на нее.
- Простите, - пролепетала Машка, спешно складывая вязание в корзинку. - Надо бежать. Я должна... - она вздохнула. - Мариновать огурцы. Я обещала. Гоша... - она встала, трепетно сжимая корзинку и заглянула моему соседу в глаза. Вот такие моменты меня напрягают. - Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. Видишь, как удачно все совпало. Я... иду мариновать огурцы...
Она переступила с ноги на ногу и отправилась к дверце на чердак. Я не заметил, как закрыл браузер с жаровнями. Жаль. Без Машки -- не то.
- Я провожу тебя, - вдруг сказал Гоша.
Я подскочил на диване, и пружины его жалобно скрипнули. Оживившаяся Машка и сконфуженный Гошка посмотрели на меня с недоумением. Разумеется, такие вещи каждый день случаются. Гоша выходит из дома с моей сестрой в ночь, с перспективой быть замеченным нашей бдительной мамой. Рациональная Машка ему сейчас...
- Это очень мило с твоей стороны, - расплылась сестра в улыбке.
И я для них как будто исчез. Миг -- и на чердаке остался только я и предполагаемая жаровня. Ну, и Та, Что-Была-Ветром, в ней-то недостатка не было. Она умудрялась жить дальше и быть смелой, хотя грязной трубы больше нет.
История седьмая. Откуда берутся Тайфуны
"Конечно, Та Что-Была-Ветром, не была счастлива, когда перед нею захлопнулись ставни в окнах родного дома. Сейчас ей больше всего на свете хотелось избавиться от собственной ветреной натуры, свернуться калачиком на уютной кровати и знать, что мама зажгла камин, а папа читает газету, а сестренка играет в куклы, и так будет всегда, стоит ей влететь обратно в трубу...
Только трубы теперь не было. Она могла летать сколько угодно и когда хочет. Но Той Что-Была-Ветром некуда было возвращаться.
И тогда над морем понесся ужасный тайфун. Та Что-Была-Ветром, не знала, что ей делать, и металась над землей в отчаянии.
- Постой! - воскликнул Апельсин, в волнении шлепая себя по щекам, что вновь были молодыми и упругими. - Ведь это тот тайфун, который...
- Я тоже думаю так, - согласилась Петитгрейн многозначительно.
- Какой? - уточнил Ветивер Великолепный, ударяя по бочке пятками гулко.
- В котором пропал Бергамот Спокойный, муж их сестры, - отвечал Звездный Капитан с мостика. Он первым догадался. Ведь теперь он был тут самым старшим, к тому же, тем, кто не раз ходил За-Линию-Неба.
А у Апельсина челюсть отпала почти до колен. Ветивер приосанился, но все равно его Великолепие не могло скрыть Замешательства.
- И принцесса Непоседа, - кивнула Петитгрейн с таинственным видом. И прищурилась. Она любила быть таинственной, еще с тех пор, как стала зеленой пташкой с длинным хвостом в саду Потерянного Султана.
- Откуда ты знаешь эти истории? - уточнил Капитан и крутанул штурвал в сторону Ориона..."
Гоша хлопнул себя по худым коленкам.
- Только не говори, что это конец! - напустился он на меня с самым что ни на есть гневом.
- Да, все, - вздохнул и я, но рассердился в ответ: - И я в этом не виноват! Все ваша легендарная Ринка! Обрывает сказки на самом интересном месте.
Кресло Машки пустовало. Она пропадала на практике и за написанием конспектов. Защитную пленку Гоша сдергивал каждый раз, рассыпая вокруг насобиравшиеся листья и перья голубей. Другие следы природы оставались на пленке, отфутболиваемой в темный угол. Гоша неизменно вздыхал, взирая на пустое кресло, да и мне сестры не хватало. Без нее разговоры не клеились, но нам хватало и молчания.