Неожиданно Ирина встала с табуретки и подошла ко мне.
- Я помогу, - объявила она, а шепотом уточнила: - Кажется, им надо дать поговорить?
Я в растерянности кивнул. Пожалуй, она права.
- Картошку наложишь?
- Да, ты половину своей стряпни коту скормишь, - констатировала факт пятна на полу Ринка и невозмутимо открыла крышку кастрюли.
Вот заноза. Но внутри, наоборот, что-то расцвело. За столом же диалог продолжался.
- Мало ли, о чем я мечтала.
- Ты мне твердила, что надо быть смелым. Помнишь?
- А ты мне пример не покажешь?
- Почему это я должен быть первым?
- Потому... что ты мужчина, - фыркнула Машка вполголоса.
- В наши дни это ничего не значит. Хотя определенная разница психологий чувствуется, конечно. К примеру, женщины стремятся все и всех вести к совершенству.
- Я тоже читала "Марса и Венеру", но ты с темы не съезжай! - пригрозила Машка.
Ринка, делая ложкой такую с детства знакомую волну на картошке пюре, усмехнулась еле слышно. Я поднял бровь: ведет себя, как тот мудрец. Она ведь глупцом тоже бывает, верно? Интересно, в чем.
- Ненавижу, когда меня пытаются переделать, - "Санта Барбара" продолжалась.
- То, что я тогда сказала, вовсе не значит, что я хочу тебя переделывать! Я люблю людей такими, какие они есть.
- Люди тут при чем?
- При том, что это мой общий принцип. Можно человеку помочь, да. Но неважно, решит он меняться или нет. Если ты его любишь, то уже любишь, таким, какой есть, и все тут!
- То есть, ты меня любишь?
Мне сделалось неловко и я выронил ложку с грохотом. Только Машке и Гошке это не помешало -- они были в своем собственном мире.
- Ну... как брата. Да. Не вижу, к чему скрывать... Да, я тебя люблю, - произнесла Машка с вызовом.
- Мне кажется, надо что-то сделать, - не выдержал я и шепнул Ирине.
- Что? - поинтересовалась она.
- Ну... остановить, что ли...
- Зачем? - хлопнула та ресницами.
Я почесал висок. Ну, кто его знает... В общем-то, я сам их в Париж чуть не послал.
- Любишь?.. - прошептал Гошка. - Но за что, Мари?
Притормозите. Мне хотелось взвыть. Ирина похлопала меня по плечу и подняла ложку со стола, вытирая накапанное губкой.
- За... да разве любят за что-то? Я люблю, как ты молчишь, и звук твоего голоса люблю, с тобой я всегда дома, да и погода перестает иметь значение. Совсем... Я не знаю, что это такое, но терять это чувство не собираюсь, понятно? И хватит дуться!
- Машка, ты же не знаешь обо мне ничего! У меня амнезия и...
- Ну и что теперь?.. Дружить с тобой нельзя? Гоша, перестань заморачиваться на пустом месте. Теперь я вижу, что с тобой надо, как с Мишелем, - я вздрогнул, - тянуть и тянуть. Наверное, со всеми мужчинами такое?.. И, вообще, ты прав. Надо идти вперед. Я соберу денег и поеду в Париж, но ты обещай, что перестаешь быть затворником. Обещаешь? - обличающе вытянутый указательный палец был мне до дрожи знаком и не сулил Гошке легкой жизни. Впрочем, скучной тоже. В нашем полку прибыло.
- Настоящая дружба должна делать людей лучше, - громко сказала Ирина, подхватывая две тарелки и водружая на обеденный стол. - Совершенно с вами согласна.
И она туда же!
- Мишель, ты не будешь пробовать свою стряпню? - уточнила она у меня, забирая оставшиеся две тарелки. - Должна признать, пахнет вкусно.
Власть меняется... Теперь ее захватили женщины. И мое бытие мудреца, по ходу, закончилось. довольно быстро.
- А... да, буду, - кивнул я поспешно, приземляясь на табурет. Маркиз полез ко мне на колени бесцеремонно. - Эй, - погрозил я ему пальцем, радуясь, что есть в этой комнате хоть кто-то, кто сделает так, как я скажу.
- Ну... обещаю, - сдался и Гошка, последняя наша надежда.
А может, я просто, как сказала Машка, "заморачиваюсь на пустом месте"?.. И, знаете, когда в такой момент верный друг треснет вас по голове чем-то тяжелым, это, пожалуй, самый действенный способ.
- Ринка, а не заморачивается ли и Петитгрейн на пустом месте, как Машка сказала? - озвучил я свои мысли, вдруг замкнувшиеся в кольцо.
- Да-да, - поддержала вдруг меня активно Машка, размахивая вилкой -- сестренка была на коне -- к некоторому замешательству Ирины. Она отложила вилку и посмотрела на нас испытывающе. Потом - на Гошу.
- Ты тоже так думаешь? - спросила она его.
А вообще, думаю, Ирина слишком уж самоуверенная. Вот так прийти за свечками, получить приглашение на ужин и сразу ситуацией руководить?.. Прямо как Петитгрейн на корабле, точно. Небось, ее героиня. Значит, ей самой тоже заморочки не чужды. Что там. Они никому не чужды.