- Привет, Мишель. Могу я тебя об услуге попросить? - голос Ирины звучал бодро, но натянуто. Словно боится, что откажу. Отказать я не в силах. Этот звонок -- как бальзам на душу.
- Конечно. Помогу с удовольствием, - с некоторой поспешностью отвечал я.
- Тут... это... - Ирина замялась таки. Я был счастлив. Когда девушка о чем-то вас просит и вот так искренне стесняется, что может быть милее?
- Да говори, не переживай. Все равно я уже весь вечер свободен.
- Отлично! - голос на том конце оживился. - Понимаешь... моя бабушка заболела, а мы тут все не в городе... А ты ведь с ней в одном подъезде живешь.
"А ты ведь с ней в одном подъезде живешь!". Будь проклят день, когда появилась на свете первая женщина.
Перехватив поудобнее пакет с апельсинами, лимонами, лекарствами и прочей ерундой из Ирининого списка, я нажал кнопку звонка. Вот оно -- уже тонкие ручки ладонь прорезали.
- Кто там? - сегодня голос Анны Пал-ны просто лаял. Я поёжился. Наверняка, Ирина просто меня использует. Что ж... А я к ней -- со всей душой. С другой стороны... если я к ней со всей душой, может, она оценит. Да ничего они не ценят. Реальный конец всех историй -- как у нас с Ингой.
- Соседи, - пропищал я вдруг сорвавшимся баском.
- Чо надо, - защелкала Анна Пал-на замком.
- Да так... витамины вам принес. И лекарства...
Дверь отворилась, открывая моему взору знакомую бледную бабку в халате. С перекошенным от удивления лицом. А, может, от болезни.
- Мне?.. - надо же, первое слово, какое от нее слышу, чтоб нормальным тоном.
- Ну, да, вам. Ирина, внучка ваша, просила. Мы работаем вместе, а, оказывается, - я мотнул пакетами объяснительно, - вы ее бабушка.
- Ну, проходи, - посторонилась Анна Пал-на. И раскашлялась. А потом согнулась пополам, причитая: - Ох, спина моя, спина... Проходи, обормот, проходи.
Обормот? У меня челюсть бы отпала, коль не была бы так крепко к черепу привинчена. Анна Пал-на вернулась в комнату, пробираясь по стеночке, а я остался на пороге у открытой двери.
Я шагнул в коридор.
- Ну, я поставлю сумки да пойду? - крикнул я в комнату.
- Лимоны купил? - донеслось в ответ.
- Э-э... Ну, да...
- На один кругляшок две ложки сахара. Чай завари покрепче, я бурду не пью! Кхе-кхе-кхе... - Заскрипели пружины кровати.
Это был... приказ, что ли? Я потоптался на месте. Ладно, что я, жлоб -- больной бабке чаю не сделаю?
На кухне давно не делали генеральной уборки, да и ремонта тоже. В горе грязной посуды копошились мухи. Я невольно зажал нос. Да, и Гошка еще уверял, что у нее тоже есть Секретный Сад. Да тут... одной кухни довольно, чтоб никакие ромашки в букетах не пахли.
Из комнаты донеслось бормотание телевизора. Анна Пал-на собиралась смотреть сериал или новости. Мне какая разница?.. Только как она могла быть бабушкой Ирины, светлой сказочницы?
Я набрал воды в чайник и поставил его на загаженную плиту. Я б о такой бабке и слышать не захотел. А Ирина, вон... заботится.
Маршевым шагом я вошел в комнату. Бабка валялась, как я и представлял, под сбитым в посеревшим пододеяльнике одеялом, посреди таких же некогда белых подушек, в комнате, уставленной чем попало, призраками времен былых, сто дней не проветренной. Бормотал телевизор. Я оказался рядом в два счета и выдернул его из розетки. Знать бы, какая муха меня укусила. Наверное, та, что по имени Ринка.
- Ты чо! - взвилась бабка.
Я молча открыл окно, впуская аромат солнечного тепла. У нас, конечно, не Тьюильри, но тоже лето, как никак.
- Заморозишь! - взвизгнула Анна Пал-на, и давно не мытая челка сползла ей на лоб.
- На улице лето, - возразил я. - А вы так и будете болеть, если в таком духе продолжите.
- Кому какая разница, - буркнула та, показательно зарываясь в одеяло по подбородок и покашливая.
- Никому, конечно, - пожал я плечами, а ее лицо, к моему торжеству, вытянулось. - А вот ваш Секретный Сад плесенью покроется, и пиши попало.
- Какой еще Секретный Сад? - полюбопытствовала бабка.
- Какой, какой. Вы что ж, сказки собственной внучки не слышали?
- Какие такие сказки? Иринья ж в этой своей шарашкиной конторе работает.. Говорила ей -- иди на врача, а она картинки малякает!