— Перебьется! — Аня смывала косметику и рылась в шкафу, в поисках растянутой футболки. Найдя искомое, натянула ее и обычные спортивные шорты. — Буду я тут еще выряжаться ради него!
В боевом настроении спустилась на этаж ниже и дрожащей рукой с силой надавила на кнопку звонка. Дверь открылась практически мгновенно. Сосед смерил ее нечитаемым взглядом с головы до ног и произнес:
— Ну проходи, Анечка.
А Анька пыталась так уж сильно не пялиться на рельефную грудь соседа. Этот паразит был только в шортах. Девушка сглотнула, щеки покраснели. В голове пронесли не очень приличные картинки.
— Что встала, проходи, — раздалось из квартиры. Вздрогнув, набрала побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и шагнула в квартиру.
— Извиняться сейчас будешь, — угрожающе произнес Костя. Анька на такие “извинения” согласна не была.
— Ничего я не буду, — фыркнув, сложила руки на груди, задрала нос.
— Будешь. Еще как, — тон парня был очень уверенным.
— А не боишься, что всем расскажу, КЕМ ты работаешь? — Аня ехидно улыбнулась.
— А не боишься, что всем расскажу, ЧТО ты делала в нашем клубе? — Костя тоже сложил руки на груди. Мельниковой совершенно не хотелось, чтобы родители узнали об этом событии. — Я-то там работаю давно и не скрываюсь.
— Черт, — выругалась девушка. — Спать с тобой не буду! — решительно заявила она.
На минуту парень опешил, а потом расхохотался! Аня видела, что он просто ржет над ее словами. Самым наглым образом!
— Больно надо, — едва выдавил Костя сквозь смех. — Ну насмешила…
Аня пыхтела, как ежик, и не могла понять, что сказала не так. Стало обидно.
— Вот не поверишь, на фиг мне не сдалось спать с тобой, — и развернувшись, исчез за дверью ванной комнаты. А через минуту появился … с ведром и тряпкой. — Оделась ты весьма подходяще. Убраться поможешь после ремонта.
Как бы тщательно он ни застилал пол пленкой, все равно противные кляксы водоэмульсионной краски россыпью украшали ламинат, который он снимать не стал. Предыдущие владельцы его содрать не успели. Обойный клей тоже радости не добавлял. С парнями они косметический ремонт сделали, а вот на уборку сил не хватило. Вот Костя и решил проучить соседку, когда увидел ее на сцене.
— И как я должна это делать? — удивилась Анька.
— Ручками. Руч-ка-ми, — как маленькой, пояснил Костя. — Раньше начнешь, раньше закончишь.
— А швабра? — на всякий случай решила уточнить Анька.
— Какая швабра? Это оттирать надо, — вздохнул парень. — Давай-давай, не тяни.
Зло глянув на соседа, девушка опустилась на четвереньки. “Хорошо, хоть додумался перчатки выдать”, - тихонько бубнила себе поднос, начиная отмывать противные белые пятна. Вода в ведре быстро стала грязной. Встав, подняла его, чтобы сменить воду.
— Стоять! — от резкого окрика встала как вкопанная. — Ты зачем сама ведро схватила? Оно же тяжелое.
Сосед, щеголяя обнаженным торсом, отправился в ванную. Аня вслед показала язык. Как ни странно, парень не сидел, сложив ручки, а активно помогал с уборкой.
“Ой-ой, какие мы хозяйственные”, - девушка украдкой наблюдала за действиями соседа. Он активно намывал окно. Смотреть было приятно, а общаться — нет.
— Все, я больше не могу, — Аня села на полу, вытерла подолом футболки лоб, совсем не задумываясь, что задрала ее практически до груди.
— Еще половина осталась, — Костя оторвался от окна и посмотрел на соседку.
— Эксплуататор ты. Кстати, полы мыть заставил, но так и не представился. Зовут то тебя как, сосед? — девушка наконец-то сообразила, что она упустила.
— Константин, — парень почесал затылок. Неужели и вправду не представился.
— Костик, значит, — Анька хитро прищурилась.
— Даже не думай! Никаких прозвищ! — мгновенно отреагировал парень. — Вон там пятно осталось.
— Может, хватит уже командовать? — разозлилась Мельникова. — Тут не домыла, там микроскопическое пятнышко… Я тебе что, уборщица? — отшвырнула тряпку. — Пусть твоя грудастая тут все отмывает!
— А это тебе за длинный язык, — Костя тоже вспылил. — Трудотерапия называется! Вам, мажорам, полезно узнать, как живут простые смертные, — усталость вылилась в раздражение.
— А ты вообще жиголо! — выпалила, и тут же закрыла рот ладонью, испугавшись. Взгляд Кости стал ледяным, челюсть закаменела. С неестественно прямой спиной он прошел к входной двери.
— Пошла вон, — от безжизненного тона, которым была сказана фраза, Ане стало страшно. Она поняла, что оскорбила его до глубины души.