Слово "котик" подействовало на Духовку как красная тряпка на быка и сразу же из её головы улетучились все мысли, что данная ситуация ни разу не недоразумение. Мне хотелось спасти жизнь блонди и крикнуть ей: "Галя, одевайся по-быстрому и вали от сюда со всех ног, ты — без пяти минут как труп!"
— Ах, вон оно чё! — "А ты сразу не поняла? Думала Антон назначил ей сеанс массажа и та вот поэтому стоит обвёрнутая простыней. Хотя, в некотором смысле это и есть массаж…"
Галюсик ещё не осознавала, что это, возможно, последний вечер её жизни. Она подошла к приоткрытой входной двери, ногой толкнула по ней, выставила указательный палец и так по-царски выплеснула:
— Вон!
После чего она была схвачена за итак-почти-что-облезшие волосы и пару раз головой впечатана о дверной косяк. Конечно, всё было с визгами, криками, руко- и ногопригладством. Зрелище было не для слабонервных, но кто сказал, что у меня хрупкая психика?
Галя, вывернувшись из Духовкиного крепкого захвата, попыталась отомстить, но как я уже упомянула, что силы были не равны. На ум пришли моська и слон, партизан и ползущий на него немецкий "Тигр", Давид и Голиаф, хотя, последнее явно из другой оперы. Когда они рухнули на пол и в порыве "страсти" стали кувыркаться, наш мачо соизволил выползти из ванны. Наверное, интуитивно почувствовал себя альфа-самцом, за которого самки готовы перегрызть друг-другу глотки. Матернувшись, Антоха наконец решился вмешаться в дамский спор.
Я тысячу раз пожалела, что под рукой не оказалось видеокамеры, эти кадры были бы в в моей золотой коллекции роликов. Тоха держал Ольгу за шкирку, пока Галя поднималась с пола, одной рукой натягивая простыню, а другой держась за правый глаз. Духа вырывалась и рвалась в бой, размахивала руками и грозилась сделать из Галюсика котлетку. Какие таланты пропадают! Точно, надо их пристроить на женские бои без правил в грязи! Они королевами ринга будут. Главное, чтобы Олюшке нашлась соперница одной с ней весовой категории.
— Антон, выкинь эту шмару за дверь! — завизжала блонди.
— Галя, Оля — моя невеста… — как-то неуверенно ответил Антон.
— Чтооо? — видимо Галочка сильно ударилась головой и с первого раза не понимает.
— А то! — огрызнулась Духа, — Давай проваливай, а с ним я сама разберусь.
— Как кто? — набычилась Галя.
— Как невеста! — завопила Духа, и изловчившись пнула Галчонка ногой.
— Как? Как? — истерически вопила Курятинка, даже не почувствовавшая удар.
— Жопой об косяк, — прошептала я, но меня они не слышали.
— Галя, — обратился Антон спокойным тоном, но с дергающимся глазиком, — Одевайся, я вызову такси.
— Ради этой привокзальной давалки? — смерила Духовку презренным взглядом. Галчонок был уверен в своей неотразимости, а теперь её просят покинуть территорию, которую она уже пометила своими вонючими духами.
— Ты меня выкинешь среди ночи? — Голосом третьесортной актрисы трагических ролей из погорелого театра, она попыталась надавить Тошику на жалость.
— Галь, поверь, так будет лучше, давай завтра поговорим, — Антон продолжал оттаскивать взбесившуюся Духу, которая совсем рассвирепела и уже накинулась на него самого:
— Ах, ты кабель подзаборный…. Даже не позвонил, когда приехал… — шипела она как змея, норовя его задушить.
— Кабель! — Согласилась Курочка. — Ещё какой! Он даже никогда не заикался, что собирается жениться, — стала плакаться она на нелёгкую жизнь, — А я верила ему как дурааа.
— Ты и есть дура! — одарил комплиментом Антон, — Не отличаешь серьезные отношения от перепихона. Я тебе жениться не предлагал и намёков никаких не делал. А если ты чего-то там навоображала — так это твои проблемы.
Какой же он идиот, кто же такое женщине, да еще многократно обломанной за один вечер, такое говорит?!
Секундная пауза.
И Галя заехала ему по роже, а пока он потирал щеку, согнула свою правую ногу в коленке, и саданула ему между ног. Мне даже показалось, что раздался колокольный звон, в виде Бухенвальдского набата.
Мне стало жалко Антоху. Хотя я и была инициатором их официальной встречи, но вот мук совести почему-то не испытывала. Мою душу грела мысль, что вскоре он будет покинут этими противными бабами и приползёт ко мне вымаливать извинения, а я буду ломаться, и принимая пафосные позы, внимать его откровениям на тему того, что я — самая достойная девушка и лучше на всё белом свете не сыскать. А потом, мерзавец упадет на колени, и будет, лобздая мне руки, клясться в любви до гроба. Надеюсь что до своего. Вдруг в мои сладостные мечты ворвалось: